Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
плохая идея, как ты не понимаешь? Подойти к кому-то одному, кому-то неопасному, с тем чтобы, чуть что, снова скрыться в лесу, – еще куда ни шло, но… Они все увидят тебя разом, все, разозленные, страшные, и тебе некуда будет деться… Поверни назад, пока не поздно, маленькая пустая, и возвращайся домой».
Впервые, пусть в собственных мыслях, я назвала мрачную хижину Никто домом, и на душе стало смутно. Неужели мне так и придется всю жизнь провести в лесу, вдали от всего и всех? Если так, однажды я буду такой же, как Никто. Полубезумной. Мнительной. Странной.
Может, я уже такая и есть?
Эти мысли заставили меня против воли прибавить шагу. Запахи становились резче, а мерный гул – громче. А потом… Музыка!
Инструменты звенели и тонко плакали, гудели и гремели, и ноги сами собой пошли быстрее. Улица, по которой я шла, становилась все уже, а потом вдруг сделала крутой поворот и вывела меня на площадь – резко, как будто макнула в холодный прибой.
Лошади, оседланные и запряженные в повозки, пронзительно ржали, пара старых машин плевались паром и гудели, взволнованно кудахтали в своих клетушках куры…
Люди были повсюду. Я и подумать не могла, что их может собраться столько в одном месте. Они смеялись, галдели, покупали, продавали, говорили… А потом увидели меня.
Мне показалось, что тишина опустилась на площадь сразу – резко, как после дождя ложится на землю туман. Они будто одновременно умолкли, оставили свои дела и вытаращились на меня, разинув рот, – все как один.
Конечно, они бросились в мою сторону не все разом – мне так только показалось с испугу… От толпы отделилось, должно быть, человек двадцать. Но из-за того, что они окружили меня плотным кольцом, и из-за того, что все они были выше меня – взрослые, крепкие мужчины и женщины, – меня словно взяла в кольцо вся толпа. Целый город.
– Это пустышка!
– Пустая!
– Без тебя вижу.
– Откуда она взялась?
– Надо ее прогнать.
– В Борре пустым не место!
– Ты! Ты слышишь меня? Откуда ты взялась?
– Иди отсюда!
Впоследствии, думая о том дне, я вспоминала и другие голоса, звучавшие из-за сомкнувшихся вокруг меня спин. Они звучали гораздо тише, и их было меньше – два или, может, три.
– Да оставьте вы ее…
– Совсем ведь девчонка.
– Глай говорил, если что, вести к нему. Что вы тут устраиваете?
Но в тот миг мое чутье – чутье окруженного зверя – подсказывало: эти голоса мне не помощники. Слишком тихие, слишком разрозненные. Громкую толпу, напиравшую со всех сторон, им было не перекричать.
– Я – Ленна, – прошептала я. – Я только хотела…
Конечно, меня никто не услышал. Глупо было думать, что имя защитит меня, сделает одной из них. Глупо было приходить сюда – теперь я поняла, что Никто был прав, прав все это время.
– Уберите ее отсюда!
– Она накличет беду!
– Пустышка!
– Пустышка!
Я зажала уши, но кто-то с силой схватил меня за руки.
– Она что, проклятие наводит?
– Пустышка, надмаг – все одно.
– Держи ее!
– Мы сейчас…
Я завизжала – так громко, что на миг даже самые высокие отпрянули.
– Довольно!
Человек, шедший сквозь толпу, был невысоким и полным, невзрачным с виду, но все расступались перед ним, как перед великаном. Одет он был в темно-синюю форму.
– Блюститель Глай… Тут, глядите…
– Я и сам вижу. – Теперь он стоял прямо передо мной. Я не решилась поднять на него взгляд – и смотрела только на черные сапоги. К правому прилип ком грязи.
– Иди за мной. А вы продолжайте… веселиться. Не на что здесь смотреть. И думать не о чем.
Я повиновалась – потому что ничего другого мне не оставалось, – но, следуя за блюстителем, слышала, как за моей спиной они продолжают говорить:
– Откуда эта пакость пришла?
– Со стороны леса.
– Сколько она там пряталась?
– Подумать только, значит, в любой момент могла…
– …чтобы неповадно было…
У меня не было времени по-настоящему испугаться за Никто или за себя – потому что вскоре Глай привел меня к невысокому каменному дому с красной дверью. Внутри оказалось чисто и светло, но я почти ничего не запомнила из обстановки – только большой стол и стопки бумаг на нем.
Глай не предложил мне сесть. Устроившись в кресле, принялся расспрашивать меня – сухо, деловито. «Ты помнишь свое настоящее имя?» «Где именно ты пришла в себя?» «Когда это случилось?» «Где надмаг, который это сделал?»
Я не могла ответить ни на один из его вопросов – чего-то не знала, чем-то боялась навредить нам с Никто, – и Глай начал злиться. Я поняла это по запаху – внешне он ничем себя не выдал.
– Очень хорошо, – сказал он, наклоняясь над бумагами. – Раз не желаешь сотрудничать, будь по-твоему. Адрик!
В комнату зашел еще один человек в темно-синей форме – молодой, высокий. Увидев меня, он замер.
– Ну, что встал? – ворчливо спросил Глай. – Пустая не желает говорить по-хорошему. Придется пробовать по-плохому.
Адрик подошел ко мне – я успела заметить, что глаза у него светлые, не чета моим, – а потом пощечина оглушила меня, и я уже ничего больше не видела.
Он ударил меня еще несколько раз – не слишком больно, скорее унизительно. Почему-то мне казалось очень важным не расплакаться. Я держалась за мысль об этом изо всех сил – и не вымолвила ни слова уже не потому, что мне так хотелось что-то скрыть, а потому, что пощечины меня ошеломили.
– Ладно, брось это, – брезгливо сказал Глай, и все прекратилось так же внезапно, как и началось. – Она то ли дурочка, то ли и вправду совсем ничего не помнит.
Он что-то начеркал на листке, а потом кивнул Адрику:
– Уведи ее подальше из города… К тракту, например, отведи, к двум столбам. Нам здесь пустых не надо.
Адрик о чем-то спросил его – так тихо, что даже я не услышала, и Глай с досадой замотал головой:
– Ты в своем уме, парень? Просто оставь там, и все. Делай, как я сказал. Тот приказ, который Судья спустил… Если узнают про самосуд, будет плохо, а ее весь город видел.
Адрик снова заговорил, и на этот раз я расслышала: «Сразу к нему».
– Делать мне больше нечего – за свой счет ехать в Уондерсмин, – фыркнул старший блюститель. – Где столица и где мы? Недели пути ради пустой дурочки? Не смеши меня, парень. Я уже написал «убежала». Давай, живее.
Адрик схватил меня за локоть и выволок из дома.
– Идем. – Больше он ни слова мне не сказал – ни пока тащил меня через толпу, закрывая собой от взглядов любопытствующих, ни после, когда мы вышли за черту города. Мы шли, наверное, час, и пот стал заливать мне лицо, а Адрик даже не запыхался.
Наконец мы остановились – город остался далеко позади, а передо мной расстилалась широкая дорога, у которой высились два каменных столба, испещренных надписями на незнакомом языке.
Только тогда Адрик наконец открыл рот:
– В Борр не возвращайся. А не то… – Не договорив, он развернулся и пошел в сторону домов, оставив меня одну.
У меня подкосились ноги. Я осела на землю у одного из столбов и некоторое время сидела, привалившись к нему, бездумно ощущая, как солнце обжигает кожу. Мыслей не было. Над головой, по синему-синему небу, проплывали длинные белые облака. Травинка щекотала локоть, но я не пошевелилась, чтобы ее убрать.
В себя я пришла, только когда большое темное облако закрыло солнце и стало холоднее. Тогда в моей голове впервые с момента, как блюститель оставил меня у столба одну, вспыхнула мысль, яркая, невыносимая.
Я встала на ноги, пошатываясь: все тело затекло. Но время терять было нельзя – и я заковыляла вперед, чувствуя, как по лицу катятся слезы.
Возвращаться через город я не решилась – огибала его по широкой дуге, по обочинам дорог. Теперь Никто не пришлось бы дважды просить меня избегать людей.
Я добралась до хижины, когда стемнело. Еще издалека почувствовала запах. Люди были здесь – много людей. Но теперь они ушли, и я вздохнула с облегчением. Никто – хитрый, умный, даже несмотря на свою голову.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
