мимо таких сокровищ. О чёрт, мне плохо становится.
— Как же я воровать буду? — простонал я, Лис меня неправильно понял.
— Ничего, попрактикуешься и на хлеб у тебя что— то да будет.
Дальше я его только слушал, спрашивать уже не хотелось. Лис говорил много интересных вещей и хорошо, что я приучил себя запоминать, что говорят, в любом состоянии, иначе в дальнейшем мне пришлось бы плохо.
Опять темнота. Да что это такое? Я не девица, чтобы постоянно в обмороки падать. Но, почему Лис побледнел и куда он смотрит? Так, а откуда у меня на руке взялся черный браслетик, на левом запястье?
— Лис, в чем дело? Это ты мне надел? — строго спросил я.
— Не… не… нет.
— А кто? Что — то я больше никого не заметил.
— Ма… Ма… Маг был… з… здесь.
— Какой еще маг?
Но узнать у Лиса большего не удалось.
— И что это за браслетик, для чего он мне?
— Он будет за тобой следить.
— И что это значит?
— Практически то, что тебе подписали смертный приговор.
— Что? — я вскочил на ноги, — это еще почему? Что я сделал вашему магу?
— Если на тебя надели браслет, это значить ты под постоянным наблюдением.
— Да к черту этот браслет, не нужен он мне, — я попытался стянут его с руки, но браслет захотел сниматься только с кожей.
— Ты не сможешь его снять, даже срезав вместе с кожей, браслет вернётся на руку обратно.
— Весело, — я пытался держать себя в руках, — ну и сволочь же этот маг.
— Тише, маг все слышит.
— Ах, значит, слышит? — я злорадно поднес браслет к губам и начал громко ругаться, всеми словами какие только знал. Ну маг, если ты меня слышишь, ты в гробу будешь переворачиваться, вспоминая.
Прекратил я примерно через полчаса, и то только потому, что на Лисе лица не было.
— Он тебя теперь просто прибьет, — слабо простонал он.
— Нет, — покачал я головой, — я нужен этому уроду, а значит, он с меня пылинки сдувать будет, — и про себя добавил, только до определенного предела, так что лучше больше не нарываться.
— Теперь тебя не возьмет ни один клан.
— А мне плевать, — от кланов избавился, и от мага тоже как — нибудь избавлюсь, — прощай Лис.
— Прощай, я передам.
Отлично, хотя бы с кланами не говорить. А теперь быстро в ближайшее питейное заведение, деньжата кое — какие у меня есть.
"Три толстяка" — гласила попавшаяся мне на глаза вывеска. Кабачок был с виду приличный, витающие вокруг запахи заставили заклокотать живот и я вошёл внутрь. Не слишком большой зал насчитывал десять столов и шесть столиков, сейчас он был на половину пустым. Название себя оправдывало, заведением заведовали три брата, три отменных толстяка, бармен, повар и квартирмейстер.
Я сел за один из маленьких столиков, услужливый хозяин поинтересовался, что я буду и минут пять расписывал, что у них есть. Я не выдержал раньше, чем он успел разойтись и заказал большой кусок баранины и кружку эля. Тут же пришлось вытащить медяк, оказавшийся дукатом. Хозяин подхватил монету и скрылся, вернувшись вскоре с подносом и россыпью грошей. Вообще с валютой здесь было весело. Грош — самая маленькая монета. Потом идет дукат, который равняется пятидесяти грошам. Потом идет серебро, серп и луна. Серп равняется двадцати дукатам, луна — пяти серпам. Золотой равняется тридцати серебряным лунам. И еще есть шкурки, или кожа, делящиеся на три цвета. Коричневые равнялись десяти золотым, красные — пятидесяти и зеленые — сотне золотых. Из кого делают эти шкурки я не узнал, но вряд ли я их скоро увижу.
Присутствующие в зале порой косились на меня, но им быстро надоело это занятие, я же на неприятности нарываться не собирался.
Баранина оказалась восхитительна на вкус, сочная, со специями, придающими просто чарующий вкус. Я ел как голодный, впрочем, я и был голодный. А вот эль подкачал, могли бы и лучше. Но тоже ничего, лучше нашего пива.
Насытившись, я отвалился на спинку стула и являл собой верх блаженства.
— Что — нибудь еще? — услужливо осведомился хозяин.
— Еще эля, — благодушно разрешил я и хозяин, отсчитав гроши, исчез в погребе.
Вторую кружку я уже смаковал, неторопливо осматривая зал. На меня перестали коситься, видимо стал своим в доску, такой же пьяный и довольный. Я с удовольствием рассматривал огромный камин, напротив которого сидел, всматривался в чарующие языки пламени. Когда эль закончился и я собирался заказать еще кружечку, за спиной раздались шаги, тело напряглось и хмель из головы выветрился — старая привычка.
— Эй, оборванец, ты занял наше место, — раздался противный голос. Я уже проводил рекогносцировку. За спиной стояли трое, судя по шагам не такие уж крупные, не крупнее меня, походки развязные, чувствуют за собой силу и потому не собираются напрягаться. Идиоты, да мне хватит одного подноса, чтобы с ними разобраться. Это на деда я не рыпался, за тем была сила, её чувствовать я научился. У меня за плечами было семь лет тренировок по системе Кадочникова, даже поднос в моих руках мог превратиться в смертельное оружие.
Я спокойно поставил кружку на стол и встал. Стоявший за моей спиной явно рассчитывал удержать меня за плечи, но не успел. Они уже потеряли своё единственное преимущество.
— Чем же вам не нравятся другие места, ты хочешь сказать, что там грязно? — я специально наводил его на мысль ответить грубо, тогда им пришлось бы держать ответ перед хозяевами, а возможно, и перед некоторыми посетителями. Краем глаза я заметил, что два брата — толстяка уже напряжены, но вряд ли поспешат мне на помощь. Ну, хотя бы и этим троим помощи не будет.
— Ты занял наше место, — тупо ответил задавала, выглядел он жалко, может его рожа и наводит страх, но я смотрел на тело, а оно не впечатляло меня.
— Ты ошибся, — ответил я с вызовом, мне уже начало это надоедать, а эти ребятки явно хотят подраться.
— Ты немедленно уберешься отсюда и поставишь нам выпивки, тогда мы не тронем тебя, — угрожающе заявил задавала, двое других уже приготовились к драке, отчего мне захотелось только смеяться.
— Хозяин, кружку эля, — я пренебрежительно отвернулся от троицы грубиянов.
— Ты не заметил? Нас трое, — почти ласково поправил меня задавала.
Я опять повернулся к хозяину кабачка и напрягся, приводя тело в боевое состояние.
— Я выпью его, когда разберусь с этой швалью, — резким рывком ноги я подкинул стоявшую рядом лавку заслоняя свое лицо. Два кулака ударили во всю мощь, меня
