волосы убраны в высокий хвост. На вид тренированная, но не амбальша, утратившая женственность. И красивая, хотя сейчас впечатление конкретно портил пустой отсутствующий взгляд. Это если не считать меча, поднятого в высокой стойке параллельно земле и нацеленного остриём мне в грудь.
— Чёрта с два, — неожиданно для себя самого произнёс я и, встав вполоборота, поднял кулаки. — Это ещё только начало.
Глава 3
Сложно сказать, на что я рассчитывал. Да и, честно говоря, не помню, чтобы я строил планы или прикидывал какие-то шансы. Ими, шансами, то есть, там даже не пахло. Ну серьёзно, практически легендарная мечница, способная в одиночку покрошить множество авантюристов, против обалдуя, ещё недавно получавшего на орехи от рядового монстра и буквально только что обнаружившего у себя класс. Развязка, право слово, выглядела малость очевидной. Так что я ни на что особо не надеялся. Просто у меня вдруг самозародилась мысль, что если я хотя бы не попробую потрепыхаться, то напрочь потеряю всяческое самоуважение. Не очень, правда, понятно, что бы я с ним делал в грозящих мне сумерках сознания, но об этом в тот момент мне как-то не подумалось. В бою вообще рефлексировать трудно, инстинкты мешают.
Именно они, взвыв обезумевшим парктроником, уберегли меня от первого выпада. Ладно, не только они — без полагавшейся по классу увёртливости я не успел бы ни качнуться вправо, уходя от молниеносного укола, ни присесть, пропуская над головой последовавший за этим горизонтальный рубящий. А вот удар сверху я честно просчитал сам, и уклонился от него вполне зряче. Сказался, видимо, опыт спаррингов с големом. Времени погордиться собой Кайара мне, впрочем, не дала, тут же повторив атаку и вернувшись в исходную стойку после коварного восходящего взмаха, что в теории должен был развалить меня снизу доверху. И так бы оно и произошло, если бы не включилось какое-то из моих классовых умений, переместившее меня на полторы длины меча назад. На что паладинша отреагировала зеркально — то есть, аналогичным умением, перенёсшим её ко мне за спину. Если бы я не оступился, потеряв с непривычки равновесие после своего мгновенного перемещения, и весьма неизящно шлёпнувшись на пятую точку, то мне бы представился редкий шанс посмотреть, как острие меча выходит у меня из груди. Вместо этого я увидел его над собой, во всю длину, в крайней точке выпада. И, по наитию хватанув клинок обеими руками чуть выше гарды, где он толком заточен не был, со всей своей немалой дури дёрнул его вперёд.
Нельзя сказать, что этот самодеятельный фехтовальный приём прошёл для меня полностью безнаказанно. Как минимум, в порядке мгновенной кармы я весьма чувствительно получил паладиншей по темечку. Что далеко не так забавно, как оно звучит, поскольку кираса, знаете ли, штука весьма твёрдая. Да и сама Кайара, едва успев шлёпнуться наземь, тут же начала пребольно лупить ребристыми коваными поножами мне по хребту. Тем не менее, несмотря на боль, всё это можно было назвать тактическим успехом. Правда, было не очень понятно, что теперь с ним делать.
— Поднимайся! Забьёт!
Виктрану легко было говорить — хотя то, что он решил вмешаться хотя бы с этим советом меня слегка обрадовало. Значит, не списал ещё, что при его-то опыте наводило на мысль о неких вполне реальных шансах выкрутиться. Однако, чтобы последовать его рекомендации, пришлось поднапрячься. Кайара изо всех сил упиралась и силилась высвободить меч, который я, в свою очередь, пытался не выпустить. Встать из такого положения было крайне непросто. Поменять же его, сменив заодно и хват, оказалось попросту страшновато. И если поначалу страх мотивировал и придавал лишних сил, то позже, когда мои мышцы начали деревенеть, он стал работать скорее в обратную сторону, обратившись мерзким шёпотом в подсознании, вещавшем о бесполезности сопротивления.
Впрочем, я же находился внутри собственного сознания. Какие здесь, к чертям собачьим, мышцы? Кроме того, хозяин я в своей голове, или как?
Это несложное умозаключение придало мне достаточно сил, чтобы решиться перехватить меч поудобнее, развернувшись лицом к Кайаре, и всё-таки попробовать встать. Последнее далось намного легче, чем ожидалось — воительница, даже будучи не в сознании, никаких преимуществ от борьбы в партере для себя не видела, и потому поднялась сама, не вынуждая меня прилагать для этого лишние усилия. Ситуация, однако, всё равно оставалась патовой. Я держал волка за уши, вернее, пардон, паладиншу за меч, и выпускать по понятным причинам не рисковал. В сходном положении была и моя соперница. Уж не знаю, насколько она распознала во мне представителя мордобойного класса, но разоружаться девушка точно не спешила. В результате наше противостояние продолжилось, только теперь оно приобрело более киногеничные формы, лицом к лицу. Точнее, моей пыхтящей от напряжения мордой к её бесстрастной маске, на которой абсолютно не читалось хотя бы малейшего следа прикладываемых усилий. И хоть головой я понимал, что в дуэли, где сошлись в первую очередь наши сознания, ориентироваться на такое не стоит, но всё же где-то в глубине души это меня уязвляло. Как-никак, я был крупнее, и в чистой теории банальной силушки у меня должно было быть больше. Вот только моей сопернице об этом как будто забыли сообщить. Или она этого просто не поняла из-за своего состояния?
— Да очнись же ты!
Ничего особенного я от этой фразы не ожидал. Собственно, я даже не сразу сообразил, что произнёс её вслух — это было лишь судорожное эмоциональное продолжение моих отрывистых раздумий на тему засады, в которую я изволил угодить. Однако, именно она, похоже, что-то кардинально изменила. Во всяком случае, лицо Кайары, ни капли по сути не поменявшись, вдруг стало похоже непосредственно на лицо, а не на переднюю часть головы фарфоровой куклы, и её сопротивление, как мне показалось, немного ослабло. На что я отреагировал немного подло — резко дёрнул мечом из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть свою визави с его рукояти. И это мне даже удалось. Ладони Кайары разжались, и она кубарем откатилась назад. Но тут же вскочила на ноги и уставилась на меня взглядом, в котором в равных долях встречались непонимание, настороженность, и вместе с ними — тень той механической сосредоточенности, что безраздельно владела ей ещё секунду назад. Атаковать она не спешила. Скорее за ней можно было заподозрить желание в принципе понять, что происходит.
Я тем временем перехватил меч за рукоять и поднял его перед собой. Прежде возможности как следует разглядеть его у меня не было, зато теперь, когда в
