Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
class="p">– Что? – не расслышал Ржевский, увлекшись воспоминаниями. – Горе? От ума? Кажется, читал. – Это была ложь. – И согласен.
– С чем согласен?
– Что горе – оно от ума... А точнее – от излишних раздумий. Вот я, знаешь ли, много думать и рассуждать не люблю. Надо действовать!
В случае с барышней, любившей чтение, это и впрямь оказалось очень правильно. Пусть она поначалу говорила: «Поручик, уйдите, вы мне мешаете», но Ржевский не отступал. Чего ждать? Пока она всю домашнюю библиотеку перечитает? Действовать!
А на Никодимова слово «действовать» произвело просто волшебный эффект.
– И я того же мнения, – доверительно сообщил он, понизив голос и наклоняясь через стол к собеседнику. – Литературу русскую не спасёшь слезами. Да, действовать надо. И не только литературы нашей это касается, но и всего русского. Судьбу России надобно в свои руки брать.
Это он произнёс совсем тихим шёпотом, одними губами, будто заговорщик, а Ржевский никак не мог понять, о чём собеседник толкует. При чём тут судьба России?
Чтобы скрыть недоумение, поручик нахмурился:
– Я судьбу России держал в руках, когда воевал при Аустерлице, и во время Отечественной войны, и в Заграничном походе. А теперь – нет. Я в отставке.
– Отставка – не причина, чтобы перестать думать о благе Родины, – всё так же тихо, доверительно сказал Никодимов. – Взять того же Чацкого…
– Кого?
– Чацкого из «Горя от ума».
– А! Ну, разумеется!
– Вот он нигде не служит, но полон думами о России. А вокруг – чинуши и служаки, которые о России не думают, заботятся лишь о собственном благополучии. Чацкий пытается им объяснить, в чём истинная цель служения, но остаётся непонятым. И даже Софья, которая когда-то любила его всем сердцем, не понимает его…
Ржевский опять нахмурился. Что за Софья? Уж не намекает ли этот Никодимов на Софью Тутышкину, охраняемую мужем-цербером, которую сам пригласил на мазурку?
– …Совсем не понимает, – меж тем повторил Никодимов. Увлекшись рассуждениями, он откинулся на спинку стула, а при слове «совсем» досадливо взмахнул рукой и едва не задел графин, стоявший на столе.
Ржевский положил ладонь на столешницу и незаметно подвинул графин к собеседнику. Однако обсуждение следовало поддерживать: пускай этот дурак дальше руками машет.
– Если женщина тебя не понимает, так и нечего на неё время тратить, – уверенно произнёс поручик. – Лучше избрать другую цель.
Если бы Софья не бросала на Ржевского такие красноречивые взгляды, он бы однозначно избрал другую цель и не слушал бы сейчас этого болвана.
– Именно! – воскликнул Никодимов, резко повернувшись к собеседнику. – Другую цель! Забота о благе России и народа – вот истинная цель! Цель для всякого мыслящего человека в отечестве нашем! – Он, кажется, не понял, о чём ему говорят. И вообще поведение этого господина не поддавалось никакому объяснению: то шептал о судьбе России, а теперь кричит.
Он ещё пару раз взмахнул руками и даже вскочил, а Ржевский ещё подвинул графин в его сторону, рассчитывая, что собеседник рано или поздно присядет на тот же стул, продолжит размахивать руками и…
Однако Никодимов никак не садился, начал мерить шагами комнату и счастливо улыбался:
– Как я рад, Александр! Как рад, что ты меня понимаешь. Это такое счастье – найти истинно мыслящего человека в этой толпе Фамусовых и Скалозубов.
Ржевский поспешил улыбнуться. Но из сказанного понял только, что роды Фамусовых и Скалозубов весьма многочисленны, если на губернский бал явились аж по несколько представителей от каждой из фамилий.
– Да ты сядь, братец, – сказал поручик. – Лучше расскажи мне, давно ли прибыл из Петербурга.
– А как ты догадался, что я прибыл оттуда? – спросил Никодимов, но присел не на стул, а рядом, на диванчик, оформленный в том же стиле, что и ножка стола – каждый подлокотник как будто держала на своих плечах крылатая кошка с женскими грудями.
Опершись на подлокотник, Никодимов словно невзначай скользнул краем ладони по округлым прелестям крылатого существа и Ржевский сразу забыл, о чём идёт разговор. «Да что здесь за мебель! Невозможно сосредоточиться!» – подумал поручик.
Меж тем Никодимов ждал ответа:
– Так как ты догадался?
– О чём?
– Что я только из Петербурга.
Ржевский наконец пришёл в себя:
– По фраку – уж больно искусно пошит. В нашей губернии так шить не умеют.
– И то верно, – кивнул собеседник.
– Так какие новости в Петербурге? – повторил Ржевский.
Взгляд Никодимова сделался загадочным, как и тон:
– Много разных новостей. – Он снова пересел за стол, поближе к Ржевскому и добавил. – Но об этом лучше говорить не здесь, а у меня на квартире. Приглашаю тебя завтра к себе. К полудню. А? Как? Придёшь?
– Охотно. – Ржевский всё так же улыбался, а про себя думал, о чём бы ещё спросить собеседника, чтобы снова разгорячился и начал махать руками.
Графин был уже почти на самом краю стола, но в голову, как назло, не приходило ни одного вопроса!
И тут Фортуна снова пришла на помощь – Никодимов, который только что смотрел прямо на поручика, вдруг взглянул ему за спину, куда-то вдаль. Главное, что больше не смотрел ни на Ржевского, ни на его руку, двигавшую графин.
Ещё немного, почти…
– Ах, вот вы где, поручик! – послышался за спиной знакомый голос. – А вы, господин Никодимов, как я вижу, совсем не думаете о наших дамах. Увели от нас поручика, занимаете его серьёзными беседами, а дамы в это время скучают, потому что желают танцевать с ним.
На плечо Ржевского легла рука, показавшаяся весьма тяжёлой, как если бы её обладатель сказал: «Вот ты и попался!» Графин уже не мог упасть на колени Никодимову, поднявшемуся, чтобы поприветствовать того, кто пришёл. Цель, такая близкая, теперь стала недостижимой, поэтому поручик оставил графин в покое и оглянулся.
Голос и рука, как и следовало ожидать, принадлежали князю Всеволожскому. Губернатор прямо-таки вцепился в плечо своему пленнику, чтобы препроводить обратно в зал и передать своей племяннице Тасеньке.
* * *
Мазурку Ржевский танцевал с Тасенькой. В предыдущих трёх танцах – галопе, вальсе и кадрили – его партнёршами стали весьма приятные особы, но это не могло облегчить нынешних страданий. Опять появилось глупейшее ощущение, что танцуешь один. Поручик пытался смотреть на Тасеньку, но взгляд не мог ни за что
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
