Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Гамаюнов Иван
Поручик Ржевский и дама с солонкой
Герой этой истории – поручик Ржевский, персонаж из анекдотов, обаятельный хам, которому молва приписывает роман с Наташей Ростовой и ещё 1001 женщиной.
В декабре 1825 года поручик Александр Ржевский оказывается в Твери, где вступает в «опасную связь» с роковой красоткой и едва не становится участником восстания декабристов, а также соучастником уголовного преступления. Чтобы выпутаться из этого переплёта, нужна ясная голова, но вот беда – у Ржевского в самые неподходящие моменты пропадает способность думать и рассуждать, особенно при виде женских прелестей… Если бы не богиня Фортуна, поручик легко мог бы стать пешкой в чужой игре и угодить на сибирскую каторгу.
Глава первая, в которой герой появляется в свете после долгого отсутствия и, конечно же, заводит роман
Парадный зал во дворце тверского губернатора, полный народу по случаю рождественского бала, готовился стать местом главного события сезона. Казалось, даже медные крылатые девы со светильниками, стоя на мраморных пьедесталах справа и слева от камина, чего-то ждали. А особы из плоти и крови, наделённые гораздо большей способностью чувствовать, ждали ещё сильнее и потому не могли веселиться как следует.
Полонез, который многие острословы называли не танцем, а прогулкой под музыку, окончился – оркестр играл задорную кадриль. Однако дамы, прыгая по паркету со своими кавалерами, делали это без всякого кокетства, будто находились не на балу, а дома с учителем, помогающим вспомнить движения.
Дамы, которые не танцевали, а сидели на стульях и банкетках вдоль стен, заметно ёрзали и перешёптывались, даже если возраст уже давно не позволял рассчитывать ни на какие амурные приключения.
Читатель, конечно, не поверит, что все особы в зале – от губернаторши до младшей дочки губернского землемера – томились в ожидании, но если даже половина из них не предвкушала и не трепетала, то чёрт побери: во что тогда ценится гусарская слава?!
Многие кавалеры, угадывая особое настроение дам, в очередной раз беспокойно взглянули на двери, ведущие в сторону парадной лестницы. Музыка кадрили ещё не стихла, когда распорядитель бала объявил:
– Ржевский Александр Аполлонович, поручик в отставке.
Только что танцевавшие пары замерли. Веера сидящих дам затрепетали сильнее. По всему было видно, что обещанный губернатором гость, идущий по залу, нисколько не разочаровал женскую часть публики. Поручик Ржевский, хоть и в отставке, для многих оставался предметом грёз.
Пусть со времени окончания войны с Наполеоном, когда слава поручика гремела по обе стороны российской границы, прошло уже десять лет, в герое почти ничего не изменилось. Знаменитые рыжие усы Ржевского никуда не делись, кудрявая шевелюра не поредела, высокая статная фигура не расплылась, а тёмно-синий гусарский мундир Мариупольского полка, хоть и лишённый эполет, будто говорил, что его обладатель по-прежнему готов к баталиям всякого рода.
Казалось невероятным, что Ржевский оставил службу, но и для самого поручика история отставки была весьма туманна. Помнил он только то, что после окончания Заграничного похода, когда жизнь потекла в мирное русло, служба в полку становилась с каждым годом скучнее. А в довершение всего сменилось начальство – место уважаемого всеми Дымчевича занял Снарский.
Новое начальство принялось выдумывать дурацкие, ни к чему не приводящие способы поддержания дисциплины, поэтому однажды поручик так прямо и сказал в собрании офицеров, что исполнять «дурацкие приказы» не намерен. Он ожидал, что это дойдёт до Снарского и над головой засверкают молнии, однако грозы не последовало. Ржевский продолжал свою обычную жизнь: днём – учения, а вечером – карты, попойки и цыганки… Но через полгода был вызван к начальству, которое с ехидной улыбкой сообщило, что прошение об отставке «за ранами и болезнями» удовлетворено.
Какое прошение? Ржевский готов был поклясться, что ничего такого у него и в мыслях не было! «За минувший год я никаких бумаг не сочинял и ничего кроме долговых расписок не подписывал!» – подумал он.
Однако полковой писарь, вызванный для объяснений в начальственный кабинет, охотно рассказал, как «полгода назад господин поручик лично диктовали-с, а за услугу за неимением денег-с расплатились дамскою шляпкою-с модного фасону, которая у них в комнате случайно оказалась».
Полковой лекарь также подтвердил, что по просьбе господина поручика составил медицинское свидетельство, которое и было приложено к прошению на высочайшее имя.
– Государь император вашу отставку принял, – продолжало улыбаться начальство, а Ржевский сразу сник. Если бумага дошла до государя, то хоть всю Россию вызови на дуэль, это делу не поможет.
Пришлось удалиться в имение – в деревню Горелово, что подо Ржевом, а там ждала такая скука, в сравнении с которой недавняя служба в полку казалась увлекательной, полной ярчайших впечатлений.
Хотелось поехать в Москву или Петербург, но ездить дальше Ржева не позволяли долги, поэтому все два года, прошедшие с момента отставки, Ржевский развлекал себя так, как только мог на свои скромные средства. Во Ржеве, где заметную часть населения составляли набожные купцы-старообрядцы, заслужил прозвище Рыжего Дьявола. Кроме того весьма пикантным способом вдвое увеличил число своих крепостных. Мужскую половину дворни, независимо от возраста, выучил ходить строевым шагом и докладывать по форме. Перессорился, а затем перемирился со всеми соседями-помещиками. Десять раз инициировал дуэли, которые каждый раз завершались тем, что вызванная сторона приносила извинения и устраивала шикарный обед по случаю примирения.
Увы, все эти забавы позволяли развеять скуку лишь на время. Ржевскому стало казаться, что жизнь его бежит по кругу. Однако в начале очередной зимы, когда грязь на раскисших дорогах схватилась первым морозцем, из Твери приехал странный человек, и с этого начались долгожданные перемены.
Правда, Ржевский сразу не распознал своё счастье и принял гостя весьма настороженно.
Штатский. В коляске. То есть ни к военной службе, ни к кавалерии не имеющий отношения. И всё же этот господин несколько раз повторил, что «бесконечно рад» познакомиться с «самим поручиком Ржевским».
– А вы-то кто, любезнейший? – спросил Ржевский, стоя на крыльце барского дома и покуривая трубку.
Незнакомец назвал незнакомую фамилию, отчего незнакомцем быть не перестал. Но затем выяснилось, что странный субъект – доверенное лицо князя Всеволожского, тверского губернатора, и прислан сюда, чтобы вручить приглашение.
В руках Ржевского очутился конверт, где прятался небольшой твёрдый лист бумаги с золотым обрезом. На листе было написано:
«Князь Всеволожский просит сделать ему честь, пожаловать на бал, для дворянства Тверской губернии
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
