Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
от нее к позвоночнику идет нечто вроде экзоскелета. Тоже наверняка парализованного. Я с пыхтением и кряхтением принялась стягивать с пациента мешающие осмотру мундир и белую рубашку.
На самом деле, Теш зря беспокоится о моей сохранности. Обороняться от пациента мне пришлось лишь раз, когда я случайно шибанула Барти током. После того случая наркозное кресло обзавелось фиксирующими ремнями. А суметь постоять за себя, когда твой оппонент прикован, любая немощь сможет.
Так я думала, пока полы рубашки незнакомца не разошлись под моими пальцами, явив мне бледную грудь, испещренную черными сигилами. Сложнейшими атакующими и изгоняющими сигилами, просто-таки вопящими о том, что их обладатель могущественный экзорцист.
Я мигом пожалела, что отослала хунгана. Потому что одной со служителем Первого особого отдела Святейшей Енохианской Церкви, способным сковывать душу, мне не справиться.
Глава 2. Самый проблемный пациент
Экстрасенсов в Анталамории отделили от некромантов и перестали сжигать на кострах всего лишь век назад. После Второй научно-технической революции империя окрестила себя светским государством. И милостиво позволила жить на своей территории спиритуалистам и медиумам, исповедующим енохианство, и иноверным жрецам вуду и гаруспикам[1]. Разумеется, не задаром.
[1] Гаруспики — гадатели по внутренностям жертвенных животных у Вольных народов Бадавийской пустыни.
Отныне каждый ребенок, в коем обнаруживаются экстрасенсорные способности, принудительно зачисляется в школу эзотерики. И по ее окончании обязан послужить во имя облагодетельствовавшей его империи. Поэтому экстрасенсов чаще всего приписывают к государственным больницам, в муниципальные службы, к жандармериям и в похоронные бюро. А контролируют деятельность экстрасенсов инквизиторы из Второго особого отдела Святейшей Енохианской Церкви.
Но, главное, брак экстрасенсов также считается делом государственной важности. И «скрещивают» нас только друг с другом. Для выведения породы, ага.
Я знаю, что способности у меня значительно превышают средний показатель. Далеко не каждый медиум по совместительству является эмпатом и может считать душу и воспоминания при прикосновении к человеку. И если обо мне станет известно властям, меня гарантированно отдадут на растерзание тайной полиции. Еще бы, такое подспорье при допросах! А мелочи вроде того, что я свихнусь спустя пару месяцев подобной работы, государство не волнуют.
Меня такой бесславный конец и последующая за ним роль племенной кобылы как-то не прельщает. Поэтому надзирателей из числа священников я успешно избегаю. Точнее, избегала до того момента, пока в мою клинику не ввалился один из них! Экзорцист, а не инквизитор, и на том спасибо, но распознать во мне медиума и сдать меня государству ему это не помешает.
Я в отчаянии пнула разводной ключ. Тот со звоном отлетел к стене, и экзорцист слабо застонал. Я выматерилась и безжалостно его сковала. Схватила скальпель и решительно приставила к его горлу. Нежданный гость чертыхнулся, завозился в кресле и распахнул раскосые чернильно-черные глаза.
Взгляд у него оказался рассеянный, слегка не от мира сего, с едва заметной тоскливой поволокой. Очень знакомый. Я такой лицезрела в зеркале каждый божий день на протяжении трех лет после окончания войны. Взгляд, характерный для людей, повидавших немало дерьма на своем веку, от которого так и не оправились.
Пациент оценил свое положение и криво, словно разбитый инсультом, улыбнулся. Довольно миролюбиво и отрешенно для человека со скальпелем у горла. И хрипатым, прокуренным голосом осведомился:
— Гайка, я полагаю?
Нет, болт! Левая сторона лица у него действительно менее подвижная. Почти незаметно, но не для врача. Вправду инсульт.
— Как ты вышел на меня? — я не впечатлилась его дружелюбным видом и лишь плотнее прижала скальпель к кадыку.
— Шпилька дала о тебе великолепные рекомендации.
Она вообще много кому дает. И ей стоило бы научиться открывать рот только по работе. Однако рекомендует она меня только проверенным людям. Чаще всего, оппозиционерам. К тому же, пули, что я выковыряла сегодня из ноги Барти, были освященными. Совпадение? Или передо мной действительно один из тех «серьезных людей», которым Буревестник сорвал встречу на том пассажирском цеппелине? Плевать на профессиональную этику, я не стану его чинить, пока не выясню, кто он такой!
— А что, святоши так тесно общаются со шлюхами, что доверяют им выбор своих лечащих врачей? — вечно из меня сарказм прет, когда нервничаю.
— Только с теми, которые состоят в Лиге антиимпериалистов, — иронично подтвердил мою догадку экзорцист, несинхронно моргнув. Впервые за две минуты. Как есть ящерица!
То, что передо мной оппозиционер, решает некоторые проблемы. К примеру, властям такой пациент меня не сдаст. Но на мирный лад все равно не настраивает. Потому что из всех мехадоков столицы, половина из которых тоже в Лиге, он пришел именно ко мне. Хотя как раз я запросто могу сдать его властям. А это значит, что пришел он не ко мне. Он пришел за Барти, выследив его, как и предупреждала ночная бабочка!
— Шпилька, когда «давала рекомендации», не могла не обмолвиться, что я уже в курсе произошедшего сегодня ночью, — процедила я, чуть смещая скальпель так, чтобы под ним выступили алые капли. Садизм требовал своего. — Я знаю кто ты, и зачем на самом деле здесь. Но обратился ты не по адресу, святоша. Я не сдаю своих постоянных клиентов и не ремонтирую тех, кто собирается причинить им вред. Репутация, понимаешь ли.
— Понимаю, док, — кивнул экзорцист, стеклянным взглядом смотря куда-то сквозь меня. — И у меня репутация. А выходка Буревестника ее пошатнула. Будет справедливо, если он же ее и восстановит.
— Каким образом? — я упрямо поджала губы.
Еще один поборник справедливости! И впрямь стоит их познакомить с Барти, они однозначно найдут общий язык.
— Мне нужен тот, кто доставит в конфедерацию одну посылку. Ее должен был передать пассажир того дирижабля, на который напал Буревестник.
На котором перевозили пленных эльфийских шаманов, как подтверждение преданности короне Анталамории. Который в последнюю очередь заподозрили бы в помощи антиимпериалистам. План, стоит признаться, отличный. Надежный, как гномьи часы. Был бы, если бы в него не вмешался Барти. Ох, ну почему все не может быть проще? Кстати…
— А что мне мешает сдать тебя твоим друзьям священникам? Или вовсе заземлить прямо сейчас?
Очень соблазнительная мысль. Как говорится, «нет человека — нет проблем».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
