составить сборник «Дореволюционный фольклор на Урале». Работа велась в течение двух лет. Когда обнаружилось, что у меня в книге слаб рабочий фольклор, П. П. Бажов предложил свои услуги и поместил в книге первые три своих сказа на рабочие темы. Через три года вышло первое издание его книги «Малахитовая шкатулка», и ее автор получил всесоюзную известность…
Впоследствии, это уж когда я оставил работу в Уральском бюро краеведения, у меня вышло еще пять сборников уральского фольклора, изданных в Свердловске, в Челябинске и Кургане. Наверняка, оставаясь в Шадринске, я бы никогда не нашел возможности создать столько печатных сборников.
С должности ученого секретаря я перешел на ведание сектором полезных ископаемых, фольклора и т. д. Это было связано с частыми поездками по Уралу и Приуралью. Сколько опять за это время было записано местных слов и выражений, произведений устнопоэтического творчества.
Побывал я тогда в Нижнем Тагиле, Златоусте, Белорецке, Магнитогорске и во многих других местах нашего обширного края, всюду охотясь за «словарем» и фольклором. Не упускал, конечно, возможности побывать в Москве на правах члена Центрального бюро краеведения.
Попутно с «казенной» работой и сбором диалектно-фольклорного материала много времени и сил я отдал сборам всякого рода печатных и рукописных материалов.
Фактически в Уральском бюро краеведения мне пришлось быть, как некогда писалось в газетных объявлениях, «одной прислугой за все». В Свердловск наезжало тогда много литературных работников из центра, да и свои то и дело интересовались литературой старого Урала и обращались ко мне как к консультанту бюро. На первых порах я был в большом затруднении, так как мало занимался историко-литературными вопросами. Но постепенно пришел к мысли, что надо усиленно собирать такие материалы, создать словарь уральских литераторов, а потом как-то сама собой родилась мысль о создании уральского литературного архива-музея… Отмечу, что особенно часто «донимали» меня по этим делам покойные теперь А. С. Ладейщиков и И. И. Ликстанов…
Я предложил создать на базе моего собрания библиотеку-дачу под Свердловском для того, чтобы там могли работать все, кто интересуется Уралом. Когда эта мысль по тому времени показалась «подлежащему начальству» неприемлемой, я стал предлагать свое собрание печатных материалов библиотеке им. Белинского, конечно, через облоно, который тогда ведал и вопросами культуры. Но и там мне ответили:
— Батюшка, да у нас и для своих-то книг нет места, куда же с твоими-то!
К тому времени Уралобласть разделилась, создалась область Челябинская. Мне посоветовали передать свое собрание в Челябинскую областную библиотеку, которая в то время была очень бедна. Я согласился.
Кстати сказать, когда я расставался с Шадринском, то на литературные заработки приобрел там домик с кирпичной кладовой во дворе. Вот туда-то и направлял свои сборы печатного добра, забив им кладовую, амбар, не топившуюся много лет баню и часть дома. Пока в Челябинске тоже не было места для книг, решено было устроить в Шадринске временный филиал областной библиотеки, которым на первых порах заведовала моя жена Ларисса Николаевна, а я продолжал работать в Свердловске и попутно вел библиографическую работу ураловедческого характера для Челябинской библиотеки.
С 1 марта 1940 года я стал пенсионером. А в декабре того же года меня вызвали в собес и сообщили, что мне установлена персональная пенсия республиканского значения.
Я понял, что мне ее назначили по ходатайству Центрального бюро краеведения. Это оно, когда были только что введены в СССР ученые степени, предложило мне получить степень кандидата географических наук без защиты диссертации, но я отказался, полагая: кому много дано, с того много и спросится, с меня же довольно и «степени» краеведа.
В том же 1940 году Свердловский педагогический институт пригласил меня читать лекции по русскому фольклору для своих заочников. А ведь я по фольклору до того времени сам ни одной лекции не слышал и стал отказываться.
— Да ведь у вас книги по фольклору! Нет, нет, давайте читайте…
Пришлось зубрить теорию фольклора по учебнику Ю. М. Соколова, а читая лекции, я больше-то налегал на собранные мною тексты и слушателей заставлял упоминать и записывать то, что слышали или что услышат.
В 1942 году я начал читать тот же фольклор уже очникам Шадринских учительского, на другой год и педагогического институтов, а с 1948 года — студентам Челябинского пединститута по 1956 год включительно.
Во время Великой Отечественной войны Шадринский военкомат, во дворе которого помещался филиал областной библиотеки, потребовал срочно очистить помещение, и все драгоценное библиотечное добро было переброшено в закрытую кладбищенскую церковь.
В феврале 1943 года Челябинская область разделилась на две: Челябинскую и Курганскую. Стал вопрос о судьбе имущества филиала Челябинской областной библиотеки… Об этом рассказывать так же тяжело, как говорить о дорогом покойнике. С болью я смотрел, как драгоценное собрание уральских театральных афиш и редких уральских газет, да еще времени первых лет Советской власти, по распоряжению тогдашней заведующей Шадринским филиалом областного архива, кидают в грузовик, а на мое возмущение мне отвечают, да еще со злобой:
— Стану я возиться с этими газетами да афишами!..
Часть моего собрания попала в Курган, где его свалили в сырой подвал бывшей церкви, а потом, как передавали, тоже был подан грузовик и в него вилами кидали сгнившее книжное добро, как навоз. А ведь туда, может, попала Острожская библия, коллекция рукописей XVII и, возможно, XVI столетий…
Успокоившись, скажу о дальнейшем. Передавая свое собрание в Челябинскую библиотеку, я оставил у себя кое-что нужное для работы и начал опять наращивать собрание. Тот, кто собирает рукописи, книги и тому подобное добро, знает, что оно растет, подобно снежному кому.
В декабре 1944 года я получил от Челябинского отделения Союза писателей предложение перебраться из Шадринска в Челябинск со всем моим собранием. Мы с женой были рады этому, но не устраивал деревянный и тесный дом, предложенный под хранилище. Пришлось ждать до осени 1955 года, когда вышло решение выстроить специальное здание с квартирой и хранилищем. Было уже выбрано место строительства и изготовлены рабочие чертежи, однако вмешались курганцы, пожелавшие иметь мое собрание в своем областном городе. Но тут пошла волокита из-за помещения, его не нашли ни в Кургане, ни в Шадринске, и я остался «при своих».
Главное архивное управление при СМ СССР посоветовало мне передать собрание в Свердловск. Областной совет краеведения поддержал это предложение, и в декабре 1962 года состоялось решение Свердловского облисполкома о создании на базе моего собрания Уральского архива литературы и искусства на правах отдела областного государственного архива. В октябре 1963 года началась перевозка собрания в Свердловск. Занимает оно теперь четыре «покоя» в помещении Областного архивного отдела — большой зал со
