конкурс 7 семей на одно место… Ну, так он ему креды и перевел, чтоб попасть туда вне отбора… Не он один… Много, кто еще, но я их не знаю… Вот тебе и тихони!
— Погодите… Хольштейны это кто? Это те милые добродушные люди, у которых один сыночек Патисон? — вмешалась в разговор Тара, чтоб отвлечься и избежать спора из-за Парпланда.
— Они самые… Приходили с подарками к нам не раз, чтоб Нару за их сыночка замуж отдать — закатила глаза мать, вспоминая былое.
— Ого! Я этого не знала! — удивилась Тара.
— Дома чаще бывать надо, а то всю жизнь пропустишь на своем Патруле! — тут же осек ее отец. — Даже про Парпланд ничего толком сказать не можешь, а только споришь!
Перепрыгнуть на нейтральную тему не получилось. Теперь Таре оставалось лишь как-то смягчать то, что она хорошо помнила.
— А что там рассказывать… Дыра дырой… Я там побыла несколько циклов от силы… И О-Хара ваши плохое место выбрали для нового дома… Алдабра точно лучше!
Тара искренне попыталась успокоить родителей с этим Парпландом, чтоб уже не возвращаться к этой теме, но сделала только хуже.
— Ох, уж эти О-Хара! Даже через 20 лет покоя от них нету! — произнесла мать все еще посматривая в проекционный экран, на котором застыли записи из дневника одного из династии О-Хара по поводу увиденного мира.
— Мама, отец… Там все не так, как в рекламе… Тот остров, он окружен скалами и океаном. Даже просто добраться до него — проблема. Сама планета унылая и мрачная — попыталась Тара снова закончить спор по-своему.
Оба родителя, будто зомби продолжали пялиться на ролик, у которого оказалось продолжение в виде информации о самой планете, ее богатых залежах парпурита и кристаллида. Отец даже охнул то ли от досады, то ли от грусти.
— Да какая разница, что там с этим островом, если у них такие ресурсы! … Эти О-Хара всегда были самыми хитрыми! Все-то у них не как у всех! — завистливо выдал он.
— Точно! — вторила ему мать. — Эта все та принцесса с Марса со своим принцем! Они ж дали им денег на корабль и указали, куда лететь! … Одним все — другим ничего! Тфу ты!
На последнем «плевке» отец даже повернул голову и с пониманием посмотрел на нее. На его лице отпечаталась выражение лица словно сожаления от упущенной возможности или выгоды.
— Эх! Надо было тогда у них все забрать, как полученное несправедливо!
— Ну, чего уж теперь кулаками махать! Что сделано, то сделано! — тут же притушила его мать.
Тот от досады встал из-за стола и направился к выходу из дома, чтобы «подышать». Тара же внезапно нашла способ сменить тему:
— А что слышно о Липски? Как там Шенон? Давно был в увольнительной?
Мать на нее посмотрела, как на нездоровую.
— А ты разве не знаешь? … Вот те раз! Отец, ты слышал такое!? Не знает ничего про Шена! — крикнула она в ему вдогонку.
Тара даже засмущалась и слегка покраснела. Отец, остановившись где-то в пороге, громко пробасил:
— Шенон Липски у нас герой района! Местная знаменитость! Сейчас где-то в научной экспедиции!
— Да… Точно — подхватила риторику отца мать. — А как он за тобой увивался… Он же постоянно во время побывок интересовался о тебе. Когда прилетишь. На сколько… Все хотел, чтоб с тобой в одно время.
Тара засмущалась и грустно вздохнула:
— Он малой совсем для меня
— Малой-немалой… Зато сейчас бы наши семьи породнились и о нас говорили бы по новостям, как и о Липски.
Тара пожала плечами, не зная, что ей ответить на это. Зато теперь кое-что прояснилось насчет недовольства ее родителей тем, что она не приняла ухаживаний Шенона тогда, когда тот делал для этого некие хоть и жалкие, но все же потуги.
— Ты лучше завтра прям с утра сходи к ним в гости… Там тебе рады всегда, ты ж знаешь… Служба службой, но надо же и личную жизнь строить.
Тара отвела глаза в сторону. Ей было немного не по себе, когда ее родители начинали сводничать. Однако она вспомнила, что у нее есть причина все же заглянуть к Шену. Возможно какая-то из его поделок поможет ей с сигнатурой корабля, что на дата-кристалле с «Ласточки». Отец тем временем, больше ничего не добавив, вышел из дома. Мать тоже засуетилась и встала со своего места.
— Тара, ты все? Еще будешь что? — спросила она дочь, глядя на так и не начатый пирог на ее тарелке.
Та лишь отрицательно покачала головой, понимая, что этот ожидаемо эмоциональный вечер наконец-то скоропостижно закончился. Тара так же встала из-за стола. Плоскость на столе немного выгнулась и опустилась чуть ниже к центру. Тарелки и приборы на ней медленно поехали на середину и исчезли в глубине. Сама плоскость изящно провернулась словно гусеница. Стол заблестел чистой поверхностью, будто и не было тут никакого ужина. Тара вспомнила про Борю, который где-то тут в городе. У нее был маленький шанс угодить в компанию своих таких же Патрулей на побывке или увольнительной и постараться ничего не испортить своим характером.
Комната поклонника
Вышла Тара из дома немного расстроенной и даже подавленной. Ничего за полгода не изменилось. Ее родители все так же были озабочены судьбами других, а на детей, во всяком случае на нее — плевать. Тара отчего-то очень сильно захотелось улететь прямо сейчас, отправиться обратно на службу на Аламах. Однако, как только эта мысль прочно вошла в ее голову, ей тут же на память пришел новый экипаж. От этого ей стало еще тоскливее. Впервые за более чем 5 лет «свободного плаванья» служба оказалась в тягость. Таре не хватало ее родного такого дорогого и близкого ей экипажа «Горизонта». Джомар был тем самым капитаном, который снисходительно терпел ее споры на корабле. Там она была, как своя. На «Экскалибуре» не прошло и двух недель, а она себя чувствовала там, как совершенно чужая. «Я переведусь на КСП… Или может меня в «Вихрь» возьмут… Если нет, то лучше на станции протянуть следующие 10 лет и уйти за штат». Тара гнала свой магнитоскат в сторону дома Липски. Тут было близко, но отчего-то ей очень хотелось ощутить ветер на лице, почувствовать жизнь и свободу, хоть в таких вот маленьких ее проявлениях. Липски всегда были рады ее видеть. Тара знала почему. Их семьи многое объединяло. Липски всегда на всех собраниях и во всех кипишах поддерживали Локов. Их старший сын Шенон
