- предлагаю серьезным тоном. – Я все верну. Отработать могу.
- У тебя практика. Так что работать ты тут и так будешь бесплатно. Есть еще варианты?
- Я могу оставаться на подольше. Ну, то есть, после окончания практики.
- Прости, но я вынужден буду все же обратиться в полицию и страховую, - говорит он, не сводя с меня взгляда. – Я не могу ездить на побитой машине.
- Пожалуйста, не надо полицию, - прошу я. – Меня папа накажет. Сильно, - опустив взгляд, добавляю.
Терять нечего. Придется давить на жалость.
- Папа накажет? – удивленно переспрашивает он. – Хм. А кто у нас папа?
- Прокурор, - вздыхаю.
- Надеюсь, в отставке?
- Нет, военный.
- Хм…
Поднимаю на него взгляд. Тигран сидит и задумчиво смотрит в стену.
- А мама кто? – спрашивает, переводя взгляд на меня.
- А мама защищает права политзаключенных.
Тигран улыбается:
- Забавная семейка.*
- Это мои родители, - хмурюсь я. – И не надо над ними смеяться.
Тигран вдруг встает и идет ко мне. Берет стул и садится напротив. Так близко, что наши коленки почти соприкасаются. Я отодвигаюсь.
- Так что же папа? – спрашивает он. – Как накажет? Какой вид наказания предпочитают военные прокуроры?
- К себе на практику возьмет.
- Хм, ты не перестаешь удивлять меня, Анна Никитична. Чем же это плохо? Наоборот, лафа. Можно и на практику не ходить.
- Вы папу моего не знаете, - бурчу и отворачиваюсь.
- Надеюсь и не узнаю, - усмехается он. – А ты значит не хочешь по стопам отца идти? Продолжить династию, так сказать.
- Я вообще юристом не хотела быть, - его взгляд сейчас кажется мне таким сочувствующим, что меня тянет на откровенность. Еще этот запах. Что же он мне напоминает?!
- Папа заставил? – проникновенно спрашивает он.
- Угу.
- Мда… печально…
- Не надо полицию, хорошо? – умоляюще смотрю на него. – После моего последнего привода в полицию…
- Чего-чего? – он даже закашлялся. – А сколько у тебя их было?
- Три, - откровенничать так откровенничать. Мне кажется, у меня получается давить ему на жалость.
- Три?! – он внимательно осматривает меня. – Как же обманчива внешность…
- Что, простите? – переспрашиваю.
Вместо ответа он смотрит на часы.
- Так, ладно. У меня встреча. Потом расскажешь про свои приводы, Анна. Я так тебя буду называть. А теперь о главном. Решаем вопрос так. Ты остаешься у меня на практике на весь день. Не до двух как остальные практиканты, а на весь день. Кроме того, - приподнимает бровь, - возможны переработки. Вечерние или ночные.
Открываю рот, чтобы возмутиться, но он опережает мой порыв.
- У нас клиенты и в Штатах есть, а там разница во времени. Так что, иногда и ночью придется поработать. Есть еще вариант: я звоню в полицию. Ты проходишь практику в другом месте. Ну, сама догадываешься, где.
И опять довольная ухмылка на лице. Так и просит, чтобы по ней вмазали! Ненавижу.
- Какой же вы… - я прямо негодую. Во мне все кипит. Развел меня как лохушку. – Я перед вами душу раскрыла…
Он резко встает, подходит и опирается руками в подлокотники моего стула. Задыхаюсь от запаха. И в голове лишь одна мысль: что же это? Что он мне напоминает?
А Тигран наклоняется и шепчет так близко, что его дыхание обжигает:
- Это не последнее, что ты передо мной раскрыла, - ехидно улыбается. – Хотя обычно я начинаю с другого. Но твоя душа мне тоже понравилась.
Потом долго смотрит мне в глаза, а я слилась со стулом.
Почему так страшно?
Тигран выпрямляется и поправляет пиджак.
- Все. иди. Илона покажет тебе, где можно переодеться.
- Во что? – голос охрип и я откашливаюсь. – У меня нет с собой ничего.
- Илона все покажет. Иди. Мне некогда. Позову, когда понадобишься.
- А…
- Все у Илоны. Иди уже. Пока я папе не позвонил в прокуратуру.
Встаю и от злости сжимаю кулаки. Вот козел! И зачем я так откровенничала перед ним?! У него же на смазливой морде написано: «Я козел».
Выхожу из кабинета. Секретарша окидывает меня недобрым взглядом. Ухмыляется? Или мне показалось?
- Простите, а где можно Илону найти? – спрашиваю я.
Делать нечего. Придется пока подчиниться. Сколько там длится практика? Месяц? Продержусь! Ведь выдержала я исправительные работы по уборке улиц? А тут, все-таки, офис. Ну да, начальник самодур. Но что он мне сделает? Пусть только попробует. Обвиню в харазменте. Вот. Еще Машку попрошу статью написать о нем.
Машка – моя подруга. Журналист.
- Я Илона, - недовольно отвечает серкетарша. Нет, определенно я ей не нравлюсь.
- Тигран Русланович просил вас…
- Я знаю, - не дает мне договорить. Встает и поправляет до того узкую юбку, что мне кажется, она сейчас просто треснет под напором таких крутых бедер. И грудь. Вот это грудь. Даже у меня взгляд сразу на нее устремляется. – Пошли, - кивает мне Илона.
Иду за ней следом, наблюдая, как раскачиваются туда-сюда бедра. Очень подозрительная секретарша. Больше похожа на… Ладно, Аня, не надо. Не завидуй.
- Заходи, - Илона открывает дверь в какую-то комнату. Окидывает меня взглядом. – Иксэс? – спрашивает с пренебрежением. – Или иксиксэс?
- Вообще, у меня эска, но некоторые фирмы…
- Ясно, - опять прерывает меня.
Открывает какой-то шкаф и роется среди вешалок. Достает одну с костюмом и протягивает мне.
- Я чужое одевать не буду, - мотаю головой.
- Это новое. Успокойся. Ты не в привычном секонд-хенде.
Чего?!
- Это эска, - она не обращает внимания на мое возмущение и читает что-то на этикетке. – В груди, правда, великовато может быть, - бросает на меня оценивающий взгляд. – Тебе в «Детском мире» одеваться надо.
- Спасибо за совет, - огрызаюсь я. – Вы, похоже, тоже в нем закупились. Еле влезли.
- Хм, хамишь, девочка. Не советую. Бери, давай, тряпки и пошли.
- Куда?
- Переодеваться будешь. Не здесь же, - закатывает глаза.
Закрывает шкаф и мы выходим.
Илона ведет меня куда-то вглубь, потом мы едем на лифте. Опять идем по длинному коридору. Лабиринт какой-то. Я полдня дорогу назад искать буду.
- Вот здесь переодевайся, - она открывает дверь.
Захожу. Огромная комната с
