самых опытных в плане выживания, бывшему десантнику специальных войск.
Кто же знал, что его ждет настолько нелепая гибель…
Перепуганный эшемин поспешил рассказать обо всем старейшинам родной деревни. Те постановили – ни в коем случае не рассказывать об этом происшествии людям. Возможно, не слишком этично с их стороны, но поселение было небольшим, колонизаторов много, и лишних проблем аборигены не хотели.
С тех пор эшемины держались в стороне от быстро растущего человеческого Города. На контакт шли неохотно, лишь в случае крайней необходимости, и постепенно их перестали трогать совсем. Ну, живут себе где-то далеко в лесу, никому не мешают. В дела людей не лезут. Всем хорошо.
Но несколько лет назад все изменилось. Сначала Тереган заявился к Фелисии, как к лучшему специалисту по человеческой инженерии, подозревая людей в диверсиях на территории эшеминов. В чем-то он оказался прав. Это действительно был один из жителей города, и его самоубийственный план чуть не увенчался успехом. *
Потом вот Ами…
Тереган до сих пор ломал голову, как лучше помочь несчастному ребенку. Решать за нее он не имел права, но варианты, которые эшемин собирался ей предложить, не слишком ему нравились.
Однако других не было.
– Как ты относишься к тому, чтобы еще немного поучиться? – забросил он пробную наживку.
– Только не школа! – закатила глаза Ами. – Мало того, что мне там плохо, так еще и думать при этом нужно!
– Не наша школа. – мягко поправила ее Фелисия. – Их.
Она кивнула в сторону мужа.
Аметист пару мгновений сидела неподвижно, переваривая новость, а после вскочила, чуть не опрокинув термос с чаем. Кресло-качалка по инерции ловко подбило ее колени, так что девушка вновь плюхнулась обратно в полнейшем ошеломлении.
– Да! Конечно! Я и мечтать не смела… но вы уверены, что мне разрешат?! – сбивчиво затараторила она.
Тереган поморщился.
– Ты не до конца понимаешь, на что соглашаешься. – уточнил он. – Мы сейчас не о ближайшем поселке.
– Не о Шидиши? – растерянно переспросила Ами. – Но тогда куда…
– Аламеда. – лаконично сообщил Тереган.
Девушка заморгала. Она никогда не слышала этого названия, так что оно ей ни о чем не говорило.
– Это большое поселение довольно далеко отсюда. – поспешно вмешалась Фелисия. Сама она знала немногим больше – то, что успела уловить во время бурных споров мужа со старейшинами. Те, кто бы сомневался, были против того, чтобы пускать человека в глубь территорий эшеминов.
– Она же другая! – воздевая руки в воздух так, что рукава обнажали тощие сухие запястья, возмущался Ниол. Впрочем, он всегда, по умолчанию, возражал против любых инициатив Терегана. – Наверняка будет встревать в конфликты, провоцировать учеников, лениться и хулиганить, а потом бездарно сгинет в какой-нибудь глупой переделке, как это у людей водится. А виноваты окажемся мы! Помяните мое слово, из-за этой пигалицы разразится война!
– Поменьше драматизма. – фыркнул другой старейшина, из соседнего поселения. Тереган созвал тогда Большой совет. Решать столь важный вопрос голосами одного Шидиши было бы неверно. В чем-то Ниол был прав – прецедент неслыханный. Еще ни один человек не допускался на территории эшеминов надолго, не говоря уже о полноценной учебе наравне с другими студентами. – Ну, сгинет она, ничего страшного. Нужно заставить ее сначала подписать отказ от претензий. Люди любят бумажки. Если что, предъявим. К нам никаких вопросов быть не может, она все сама.
Старейшины загудели, бурно обсуждая тему. Большинство, разумеется, оказалось против – на то они и самые уважаемые, долго пожившие представители общественности. Бросались бы очертя голову в каждую авантюру, не дожили бы до своих преклонных лет. Так что опасения их были ожидаемы и предсказуемы. Тереган на успех не рассчитывал, а потому подготовил дополнительный аргумент.
– Я ее удочерю. – сообщил он негромко. Но тишина после его слов воцарилась настолько густая, что казалось ее можно резать ножом.
Фелисия, которую на собрание допустили в виде небывалого исключения, как законную жену одного из участников, изумленно моргнула – она понятия не имела о таких планах. Но протестовать не стала. Наоборот – ей эта идея пришлась по душе. Любопытная, толковая, рукастая девочка ей нравилась. И раз уж судьба не дает своих детей, почему бы не взять под опеку чужого ребенка?
– Я возьму на себя ответственность за все ее действия. – тем временем продолжал Тереган. – Если она каким-то образом нарушит закон, отвечать буду я, как полноправный опекун.
Его голос постепенно набирал силу, и старейшины склоняли головы, признавая за ним право на подобное неслыханное, но вполне законное решение. Фелисия догадывалась, что происходит нечто из ряда вон выходящее, но не до конца понимала масштабы учиняемого ее мужем переворота в умах. Ей и без того было страшно. Нет, она не боялась, что Ами пойдет совершать преступления направо-налево. А вот оскорбить кого-то или сломать что-нибудь чисто по незнанию девочка может запросто. Что тогда будет с Тереганом? Как именно его заставят отвечать за проступки приемной дочери?
Она прикусила губу, чтобы не завалить его вопросами прямо там. Не время и не место, потом разберутся. Сейчас важнее отстоять право ребенка на нормальную жизнь.
– Ты уверен? – сбавив тон, поинтересовался Ниол. Как бы он ни относился к вечно сующему нос не в свое дело разведчику, но Тереган был своим. Вырос на глазах старейшины. Консервативный брюзга, Ниол заботился в первую очередь о благе родного поселения, как он его понимал, и о благе каждого обитателя. Так что молча смотреть, как один из его соплеменников гробит себя ради какой-то человечки, он не собирался. – Она ведь может натворить все что угодно. Люди предвзяты, косны в своих убеждениях…
– Не только они. – Тереган весьма красноречиво посмотрел на старейшину, чуть ли не прямо говоря, кто здесь еще завяз в предрассудках. – Девочка умненькая, сообразительная, за несколько лет научилась отлично говорить на нашем языке, основные правила поведения я ей объяснил, остальное сама освоит. В конце концов, наши подростки тоже не подарок.
Старейшины понимающе захмыкали. Они давно научились флегматично и с пониманием относиться к фанабериям подрастающего поколения, но одно дело свои, родные, а тут – иная раса, иной менталитет.
– Может она еще и не выживет. – оптимистично предположил Ниол, поразмыслив. – Все же Аламеда – не Шидиши. Там фон насыщеннее. Шарахнет ее разрядом, и нет проблемы.
Фелисия похолодела. Взглянуть на проблему с такой стороны ей не приходило в голову. Однако беглый взгляд, брошенный
