class="p1">Прекрасно зная общие нормы нашей коммунистической морали, правильно оценивая те или иные поступки вообще, комсомольцы-школьники, когда дело доходит до обсуждения и осуждения поступков своих одноклассников, подходят к решению вопроса совсем с других позиций. Их принципиальному мнению мешает ложное чувство товарищества. Нужно обязательно избавиться от этого пережитка круговой поруки, бытующей еще в некоторых школах. Избавиться, но как?
Взять, например, вопрос составления комсомольских характеристик выпускников средней школы. Этот важный документ, который должен всесторонне отражать лицо комсомольца и рекомендовать его комсомольским организациям заводов, совхозов, учебных заведений, подчас составляется формально, наспех. Обычно уже во время экзаменов на аттестат зрелости выпускник просит секретаря классной комсомольской организации написать ему характеристику. Тот, торопясь, иногда на ходу, в коридоре, на тетрадном листке пишет несколько стандартных фраз общего характера. Ни с кем эту характеристику он не обсуждает, а в райкоме ВЛКСМ ставят на нее печать. Вот и все!
На одном из комсомольских собраний в своем десятом классе я рассказал учащимся один случай. Шел 1941 год. Из десятого класса, где я тогда был классным руководителем, некоторые ученики уходили в военные училища. Уходил из нашего класса и Алеша Добрыднев. Уже получив документы, он в конце последнего урока обратился к одноклассникам с просьбой:
— На прощание скажите мне, пожалуйста, какие у меня есть недостатки?
В классе, протестуя, зашумели.
— Что ты, Алеша? Какие у тебя недостатки?!
Но он упорно настаивал.
— Я выхожу на самостоятельную дорогу жизни. Мне нужно хорошо знать свои недостатки, чтобы бороться с ними. А кто, как не самый близкий друг, сможет сказать правду? Этим вы поможете мне!
И в классе начался хороший, подлинно товарищеский разговор. Он многое дал не только Алеше, но и остальным комсомольцам. После окончания Великой Отечественной войны я встретил Алексея уже заслуженным офицером-танкистом, награжденным многими орденами.
После этого разговор невольно зашел о товарищеской критике, комсомольской требовательности и правдивости. Вспомнили и слова А. С. Макаренко:
«Как можно больше требования к человеку, но вместе с тем и как можно больше уважения к нему... когда мы от человека много требуем, то в этом самом и заключается наше уважение, именно потому, что мы требуем, именно потому, что это требование выполняется, мы и уважаем человека»[2].
Во время этого разговора десятиклассники решили установить новый порядок составления характеристик выпускников. Решено было в течение первой четверти составить и обсудить на классном комсомольском собрании характеристики каждого выпускника. В характеристике решено было отмечать все недостатки комсомольца, не пропуская ничего.
Такое составление комсомольских характеристик мы проводили с 10 «д» и 10 «в» классами в 1953/54 и 1954/55 учебных годах.
Вначале каждому члену бюро поручалось составить характеристику наиболее знакомого ему комсомольца. Характеристика подробно разбиралась и редактировалась на заседании бюро и уже, как предложение всего бюро, выносилась на обсуждение собрания. Позднее к составлению характеристики, по поручению бюро, привлекались и рядовые комсомольцы.
Но не все сразу шло гладко. Трудности возникли при составлении первых же характеристик. Когда собрались на бюро обсуждать их, то оказалось, что обсуждать нечего. Вместо характеристики у кого было записано несколько общих фраз, а у кого не было совсем никаких записей — понадеялся на свою память. Когда стали докладывать на бюро, то сразу же начали путаться, не хватало слов, чувствовалась непродуманность. Все убедились в необходимости тщательно формулировать свои мысли и определения.
Решено было одну характеристику составить всем коллективно прямо на бюро. На первых порах пришлось и мне помочь в этой работе. Это послужило началом. К следующему бюро проекты характеристик составили все, кому это было поручено.
Уже при обсуждении этих характеристик на бюро комсомольцы-активисты показали достаточную принципиальность и непримиримость к отдельным недостаткам своих товарищей. Но, главное, нужно было эту непримиримость привить всем комсомольцам, приучить их к открытой критике недостатков товарищей на комсомольском собрании.
Первые же собрания прошли с большой активностью. Здесь свою роль сыграло то, что начали с обсуждения наиболее ярко выраженных характеристик. В некоторых из них были спорные формулировки. Я, как классный руководитель, стараясь привить комсомольскому активу большую самостоятельность, вначале не обращал особого внимания на стиль изложения характеристик.
На одном из собраний при обсуждении характеристики комсомольца Н. особые споры вызвала фраза: «Имеются элементы мещанства». Это прозвучало для комсомольцев совсем необычно. До этого они встречались с этим понятием только в литературе. А сейчас им предлагалось самим решать вопрос о наличии элементов мещанства у одного из их одноклассников. Ранее абстрактное понятие становилось весьма конкретным.
— Н. хочет обязательно обратить на себя внимание. Днем ходит в кепке, а вечером для прогулок по улице надевает берет!
— Подумаешь, берет! Что в нем мещанского?
— В берете-то нет, а вот у Н. отношение к нему мещанское. Носит только напоказ.
— А как он относится к коллективу? Он в классе только присутствует, а живет интересами бульварных «стиляг», которым завидует.
— А как он относится к девочкам?
— А как вы?
Спор разгорелся. Многие серьезно задумались над понятием мещанства и над своим отношением к его проявлению. Разговор от одной характеристики невольно перешел к наличию в классе отдельных групп. В классе еще не было единого коллектива. Девочки, пришедшие из другой школы, держались особняком, часть мальчиков дружила с девочками, но не из своей школы. Другая часть мальчиков вообще не признавала дружбы о девочками, хотя некоторые из них, как и Н., встречались и «проводили время» с отдельными девочками в прогулках по улицам города. Неправильность такого положения стала очевидна. И именно это собрание дало толчок к установлению в классе хорошей дружбы между мальчиками и девочками. Во второй половине года о розни и групповщине вспоминали со снисходительной улыбкой, как о чем-то мальчишеском.
При обсуждении характеристики комсомольца-десятиклассника К. спор вызвала фраза: «Иногда труслив. Из-за боязни наказания может скрыть совершенный поступок». Стремление скрыть свою вину, спрятаться за спину другого впервые для класса квалифицировалось как трусость, недостойная комсомольца.
В прошлые годы по неправильно сложившейся традиции, скрыть свой проступок и уйти от ответственности считалось даже какой-то мальчишеской доблестью. И «круговая порука» подчас оберегала нарушителя от разоблачения. Сейчас же от комсомольцев потребовалось высказать свое мнение о поступке товарища и дать этому поступку правильную оценку. Ложь, пожалуй, впервые встретила в классе такое единодушное, принципиальное, подлинно комсомольское осуждение. Комсомольская требовательность заставила назвать вещи своими именами, и стремление скрыть свой поступок, уйти от ответственности было названо позорным именем — трусостью!
Обсуждение характеристики К. с резким осуждением его неправильных действий явилось хорошим уроком и серьезным предупреждением для остальных комсомольцев класса.
Обсуждение характеристик лучших комсомольцев класса, определение качеств отдельных комсомольцев как
