ГЛАВА 5
Комната оказалась пуста. Не убийцы пожаловали за маленьким королем, как я уже успела вообразить, а всего лишь унеслась куда-то толстая кормилица Грумель. Я покачала головой, сетуя на расшалившиеся нервы, и усилием воли заставила себя отойти от колыбели: «Успею еще насмотреться. Особенно если не буду хлопать ушами и дергаться на любой шорох».
Я обошла спальню по периметру, убедилась в надежности оконных запоров и отсутствии потайных ходов. Точнее, наверняка сказать, что их тут не было, я не могла. В таких древних замках, как этот, подобные крысиные норы имелись всегда. Иногда об их существовании забывали и сами хозяева. Но, увы, вспоминали всякие незваные гости вроде меня. И хорошо, если забывчивый владелец лишался только имущества, а не самой жизни. В общем, навскидку найти, а тем более открыть хорошо замаскированный потайной ход было невозможно. Но вот обезопасить себя…
Осмотревшись, я передвинула две тахты и один тяжелый комод, перегородив подозрительные простенки. А подумав, переставила и разлапистую подставку, увешанную всякими каминными лопатками и щипцами. Если камин вдруг начнет поворачиваться, а был в моем насыщенном прошлом и такой способ сходить в гости, не уведомив хозяев, то грохот рассыпавшихся по мраморному полу железяк перебудит половину замка.
«С тайными переходами по возможности разобрались, — проворчала я, сразу почувствовав себя увереннее. — Остались явные…»
Две высокие резные двери в противоположных торцах комнаты. И это не считая той, через которую вошла я. Прямо проходной двор какой-то, а не королевская спальня! Впрочем, в прошлом у меня была такая же.
Недолго думая я толкнула ближайшую створку. За ней оказалась еще одна спальня. Почти такая же обширная, как и королевская. И тоже с кучей дверей. Плюнув, я вернулась обратно. Вторая дверь и вовсе оказалась заперта.
Я уже направилась к выходу, чтобы сообщить ла Бруку, что все это никуда не годится, когда сообразила, что, если я уйду, младенец останется в гордом одиночестве.
— Ну и где эти восемь человек плюс охрана, которые якобы находятся у меня в подчинении?! — выругалась я, и тут же испуганно оглянулась на детскую кроватку. Еще только не хватало напугать ребенка.
Я высунулась в коридор.
— Найдите мне леди ла Грумель. Немедленно! — приказала я охраннику и быстро ретировалась, пока он не успел отказаться покидать свой пост.
За дверью послышались тяжелые шаги, и я перевела дух: послушался. Теперь оставалось только вправить мозги наглой бабе и выяснить, где болтаются остальные семь дармоедов.
— Мы с тобой наведем здесь порядок, да, твое величество, — подмигнула я младенцу, подойдя к люльке.
Тот вел себя на удивление спокойно и как будто с интересом наблюдал за моими ужимками. «Интересно, а как это все выглядит для него, — внезапно подумала я. — Появляется время от времени странная тетка. To зубы скалит и за стилет хватается, а то фамильярничает с самим королем». Сообразив, куда занесло мои мысли, я тихо рассмеялась. Это малышу явно понравилось больше, чем разговоры, и он улыбнулся. Я снова утонула в ярких голубых глазах, пытаясь вспомнить, почему они показались мне знакомыми. За дверью послышались голоса, и я быстро выпрямилась. Необходимо было сразу показать нахальной Грумель, кто тут теперь будет командовать, если уж с первого раза до нее не дошло.
Дверь, скрипнув, открылась, и я, выждав несколько секунд, заговорила.
— Ваше поведение не вписывается ни в какие рамки. Если вы и дальше будете манкировать своими обязанностями, то недолго прослужите его величеству в вашем нынешнем амплуа.
— Какими же обязанностями я манкирую? — мужской голос раздался как гром среди ясного неба.
Закусив губу, я медленно обернулась. У двери стоял высокий темноволосый мужчина.
— Например, обязанностью стучать, когда вваливаетесь в спальню к самому королю.
— У меня есть привилегия входить к его величеству без доклада, — холодно уронил незнакомец.
«Так это же тот мерзавец в маске!» — сообразила я, узнав наконец голос.
— Привилегия есть, здравый смысл отсутствует, — парировала я, дерзко взглянув нахалу в глаза. — Его величество, конечно, еще младенец и не может говорить за себя, но вряд ли ему бы понравилось, что всякие проходимцы…
Я говорила с каждым словом все медленнее и наконец умолкла. Глаза…
Бесовы голубые глаза. Яркие, как ледник солнечным днем. Глубокие, как эльфийские озера на островах… Фамильная черта правящей королевской семьи. «Так вот что царапнуло меня тогда дома, — мелькнула в голове нелепая мысль. — Неудовлетворительно, ваше высочество. Освежите ваши знания о правителях подлунного мира».
— Так что там о проходимцах? — напомнил о себе мужчина.
— Отсутствует не только здравый смысл, но и логика, — вздернула подбородок я. — Вы действительно хотите, чтобы я объяснила, почему считаю вас проходимцем?
Красиво очерченные губы сжались в тонкую линию.
— Вы отдаете себе отчет, с кем разговариваете? — его тон мог бы заморозить парочку мелких форм жизни.
Но меня, что называется, уже понесло.
— Мне совершенно безразлично, с кем я разговариваю, если этот кто-то мешает мне выполнять свои обязанности. Его величеству давно пора…
Тут младенец как по заказу закряхтел и расплакался.
— Вот, видите? — отрезала я, подавив первый порыв броситься к ребенку. — Кормилица куда-то унеслась, не поставив меня в известность о причине отлучки. Прочие дамы вообще неизвестно где и с кем. А я вместо того, чтобы призвать их к порядку, вынуждена общаться с вами. Надеюсь, теперь я доходчиво объяснила?
Или мне придется забыть о правилах хорошего тона и просто указать вам на дверь?
— Вы… — на смуглых щеках расцвели яркие пятна румянца.
«Сначала тюрьма, или сразу плаха?» — снова ни к месту проснулась моя паранойя.
— Я забочусь в первую очередь о благе его величества, и как его дядя буду являться сюда всегда, когда в этом будет необходимость!
«Дядя?! Герцог ла Вейн! Брат-бастард покойного короля! Глава тайной королевской стражи… Тюрьма мне не светит!»
Но вопреки паническим мыслям, я постаралась, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул, а голос прозвучал ровно.
— Неужели вы до сих пор не поняли, что сейчас такой необходимости нет? — я вздохнула и, повернувшись к королевскому родственничку спиной, склонилась над колыбелькой. — Если вы действительно хотите услужить его величеству, то лучше найдите его кормилицу.
Малыш отвлекся на мельтешение погремушек, которые я нервно трясла у него перед лицом, и перестал плакать. Но не успела я этому обрадоваться, как в мои плечи впились стальные пальцы.
— Я бы приказал казнить вас за вашу наглость, — тихий, почти интимный, но от этого не менее угрожающий шепот огладил кожу за ухом. — Но, увы… Вы мне нужны.
