стража встала у ворот.
Над Ленинградом — смертная
угроза…
Бессонны ночи, тяжек день любой.
Но мы забыли, что такое слезы,
что называлось страхом и мольбой.
Я говорю: нас, граждан
Ленинграда,
не поколеблет грохот канонад,
и если завтра будут баррикады,—
мы не покинем наших баррикад.
И женщины с бойцами встанут
рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамена Петрограда.
Руками сжав обугленное сердце,
такое обещание даю
я, горожанка, мать красноармейца,
погибшего под Стрельною в бою.
Мы будем драться с беззаветной
силой,
мы одолеем бешеных зверей,
мы победим, клянусь тебе, Россия,
от имени российских матерей.
НИКОЛАЙ БУКИН
ПРОЩАЙТЕ, СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ
Прощайте, скалистые горы.
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И плещут на борт корабля.
Растаял в далеком тумане
Рыбачий —
Родимая наша земля.
Корабль мой упрямо качает
Крутая морская волна,
Поднимет и снова бросает
В кипящую бездну она.
Обратно вернусь я не скоро.
Но хватит для битвы огня,
Я знаю, друзья, что не жить мне
без моря,
Как море мертво без меня.
Нелегкой походкой матросской
Иду я навстречу врагам,
А после с победой геройской
К скалистым вернусь берегам.
Хоть волны и стонут, и плачут,
И плещут на борт корабля,
Но радостно встретит героев
Рыбачий —
Родимая наша земля.
КОНСТАНТИН ВАНШЕНКИН
БУДАПЕШТ ВЗЯТ!
Земли, камней, железа груды,
Бессильно сникли провода,
И у руин притихшей Буды
Ворчит дунайская вода.
Мосты упали на колени
И воду из Дуная пьют…
Всю ночь идут соединенья,
И каблуки всю ночь куют.
И вдоль осколками избитых
Колонн монаршего дворца.
Ночною свежестью умыты.
Войска проходят без конца.
Я эту ночь не позабуду.
Вошли мне в память навсегда
Вся тишь ошеломленной Буды,
Дворец и темная вода.
АЛЕША
Белеет ли в поле пороша
Иль гулкие ливни шумят,
Стоит над горою Алеша,
В Болгарии русский солдат.
И сердцу по-прежнему горько.
Что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастерка.
Из камня его сапоги.
Немало под страшною ношей
Легло безымянных парней.
Но то, что вот этот — Алеша,
Известно Болгарии всей.
К долинам, покоем объятым,
Ему не сойти с высоты.
Цветов он не дарит девчатам,—
Они ему дарят цветы.
Привычен, как солнце и ветер.
Как в небе вечернем звезда,—
Как будто над городом этим
Вот так и стоял он всегда.
Белеет ли в поле пороша
Иль гулкие ливни шумят.
Стоит над горою Алеша,
В Болгарии русский солдат.
СЕРГЕЙ ВИКУЛОВ
БАЛЛАДА О ХЛЕБЕ
Я помню: мы вышли из боя
в разгар невеселой поры,
когда, переспевшие, стоя,
ломались хлеба от жары.
Ни облака в небе, ни тучи…
Не чая попасть на гумно,
слезой из-под брови колючей
стекало на землю зерно.
Солома сгибала колени,
как странник, уставший в пути…
В Ивановке — местном селенье —
Иванов — шаром покати!
Авдотьи кругом да Орины,
короче — солдатки одни.
И видим: еще половины
хлебов не убрали они.
Уставшие —
шли не с парада,—
не спавшие целую ночь,
мы все же решили, что надо
хоть чуточку бабам помочь.
И тут же, по форме солдаты,
душой же все те ж мужики,
мы сбросили пыльные скатки,
составили в козла штыки.
И в рост — во весь рост!—
не сражаться
пошли, — нетерпеньем горя,
пошли со снопами брататься,
в объятья их по три беря.
Мы вверх их вздымали, упрямы.
И запах соломы ржаной
вдыхали, хмелея, ноздрями
на поле, бок о бок с войной.
И диву давались:
когда-то,
еще не начав воевать,
от этакой вот
