не знаю зачем солгал я- впервые я его увидел, когда мне было около 12 лет, конечно я тогда ни черта не понял, но песню " здравствуй мальчик Бананан" прекрасно запомнил, я тогда ещё ей друзей заколе бывал. Чёрт, что-то разоткровенничался, подумал я про себя.
— Да, мне он тоже понравился, жаль конец печальный, — вздохнула она.
— Ну, не вся жизнь хеппи энд… — я хотел продолжить свою мысль, как моя соседка резко оборвала меня.
— А тебя кстати, как зовут?
— Молчалин меня зовут, а фамилия заткнулись, — с нижней полки через одеяло злобно отвечала фарфоровая кукла, — вы можете ехать молча, что вы как бабки все болтаете, у меня и так голова болит от этой ужасного поезда, от этих колёс, людей, снующих туда-сюда, ещё вы все бубубу, поскорее бы уже приехать, Витя я тебя убью, — сказала она, шипя и зарылась снова под одеяло.
— Как вы поняли меня Виктор, Витей зовут, вы ещё раз извините нас, у моей девушки трагедия, но она пока это еще не знает, но скоро всё сама поймет.
— Нечего им там рассказывать, помолчи пожалуйста, — высунула голову девушка из своего укрытия и просто испепеляла бедного юношу.
— Наташ, действительно я все понимаю, но не веди себя, пожалуйста, как стерва!
— Ой простите извините, я дальше пытаться спать, делай, что хочешь!
— Ребят, можно я с вами чай попью, а то видите, столика свободного нет, с надеждой и досадой в глазах посмотрел он на нас, хотя их было предостаточно.
— Да садись, чего там, милости просим, — не успел я ответить, как эта бестия моя соседка уже меня опередила ответом.
— Меня Тианой зовут кстати, а вас, как молодой человек? Кокетливо и вопросительно посмотрела она на меня.
— Кирилл, приятно познакомиться Виктор и Тиана.
— Мне тоже.
— И мне.
— Берите шоколад.
— А ты Витя, бери банан, правда он у Максима сейчас, но он с тобой поделиться. Я был очарован её наглостью.
— Чего так уставился!? Тебе жалко что-ли?
— Нет- нет просто от о сна не отошёл ещё.
— Слушай, а может тебе и вправду что-то эротическое снилось? — Заговорщицки она на меня глянула.
— Да нет, просто странный сон, — я покраснел почему-то и старался не смотреть на неё.
— Расскажи, мне нравятся слушать, какой бред у людей в головах, когда их сознание отключается.
— Да ничего особенного, знаешь ты вообще очень странная сама, сказал я.
— Ну да, я такая, — улыбка не сходила с её очаровательного личика. — Ну дак, мы ждём, твоего сна.
Она начала сверлить меня своим взглядом, выжидая, что я начну повествование.
Витя сидел с кружкой чая, на моей койке, а это бестия сидела возле окна, наблюдая за мной, левая рука безмятежно лежала на столе, держа надкусанное яблоко.
Почему-то мне не хотелось пересказывать свой сон, для меня сон это, что-то личное, сакральное и ни каждому я могу открыть свой тайник.
Вот и сейчас я в хаотичном порядке с самого утра снова искал мысль, мысль за которую можно ухватиться и дать ей развитие…Хотя может плюнуть и завалиться обратно спать…
— Ребята здравствуйте, чай, кофе, пирожки не желаете? — Прервала наш клуб по интересам, своим вопросом слегка полноватая проводница, с лошадиными зубами.
— Не-не спасибо, — Наташ, а ты хочешь, что-то, — спросил свою девушку Виктор?
— Домой и спать! — Ответила она ему из-под одеяла.
— Нет, спасибо, я ничего ни хочу, — сказал я.
— И я ничего ни хочу. Так, Кирилл, музыкальная пауза задержалась, мы с Витей ждём.
— Может человек не хочет, сказал Виктор
— Пф, а что тут ещё делать? Хоть, что-то новенькое или вы предпочитаете валяться, как тюлени? И конечно же жрать — жрать.
Я улыбнулся, когда она так сказала, я же людей, находящихся здесь сравнивал с моржами.
— Ты чего улыбаешься? Рассказывай давай, не помнишь придумай, потом я вам расскажу.
— Сейчас — сейчас, давайте я вам расскажу историю, которая произошла с моим знакомым?
— А как же сон? Значит всё-таки эротический? — Ехидно улыбалась Тиана.
Я проигнорировал её слова и начал свое повествование:
радио
Интересно иногда просто помолчать и послушать, что творится у людей в головах.
В заброшенном глухом селе, в Богом забытом месте, рядом с тайгой, где деревья местами так сильно проросли, что их ветви закрывали свет божий, жил Игорь Афанасьевич, единственная оставшееся живая душа, обитавшая в этом месте. Застал он те времена, когда здесь слышался детский смех, песни гуляющей молодежи под гармошку, звон колоколов, переливающийся с трелью птиц, под голубым небосводом, казалось жизнь будет прекрасна и безмятежна, но после того, как "власть" добралась и до их села, святило-храм Господня снесли ироды безбожные, многие сельчане стали уезжать, поговаривая: " Негоже жить там, где веру людскую уничтожают!"
Работы с каждым годом становилось все меньше и меньше, в соседние сёла далеко было ездить, все разваливалось мужики от безделья начали спиваться, их бабы, что только не предпринимали, и письма писали району, и самих мужиков пытались перевоспитать, но куда уж им, так и жили бы, да ещё одна беда случилась; Алёшка — внук бывших кулаков, гнал самогон, да и на мужиках наживался. Закупились у него в этим зелёным змием, а расплачивались они собственным трудом или вещами, а у кого деньжата имелись, те их отдавали и. Давеча после очередной такой покупки, померло несколько сельчан, ох тогда и ору было, "власть" приезжала, а толку? Не смогли уличить в этом Алёшку, тот немного выждал время, когда все успокоится снова стал гнать самогон, сначала дела шли плохо никто не хотел вновь у него брать ту отраву, но этот стервятник придумал акцию, за каждую бутылку, даётся отсрочка долга на месяц. Тут и пошли снова мужики спиваться.
Одна вдова, жена местного отравленного, который умер от Алешкинской проказы, не выдержала и ночью подожгла дом, вместе с его родными, а сама потом повесилась.
Закрылся тогда фельдшерский пункт, осенью
