Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
я в 1987-м.
– Ну шучу я, шучу.
– Ну и шуточки у вас, молодой человек. Хотя, ты знаешь, мама долго отвергала папины ухаживания, и вообще в авиации она оказалась случайно, но, как известно, случайности не случайны.
– Действительно, не зря же мы с тобой познакомились. Вот сегодня то ли свадьба, то ли ещё что… – Говоря последнее, я положил свою правую руку на плечо Софьи и почувствовал её плечо. Она же носиком уткнулась в моё предплечье и застыла.
За всё то время, что я её знал, я ни разу не видел её в таком хорошем настроении, как сегодня, обычно она долго, долго ходила по коридору, туда и обратно, словно львица в клетке.
Когда же нам меняли или ставили капельницу, она также молчала и не реагировала ни на что. А сегодня я узнал её совсем по-другому.
– Кстати, насчёт свадьбы, наша-то в следующей жизни, надеюсь, не в России будет, лётчик гражданской авиации? Отвезёшь меня в наш медовый месяц в Рим или Милан?
– Я даже не знаю, честно говоря, где эти города расположены, но обещаю, что там ты точно окажешься.
– Жаль, в этой жизни мама и папа меня не увидят в свадебном или хотя бы в этом платье… Увы, они умерли в автокатастрофе три года тому назад, и осталась я со своей бабушкой и дедушкой одна, совсем одна, – глядя на меня, грустно и медленно сказала Софья.
– Слушай, у меня тоже нет родителей, я и не знаю, где они. Меня воспитывает бабушка, так что тут мы с тобой очень близки.
После таких откровений мы уселись в обнимку в полной тишине и ничего вокруг себя не видели или просто отключили все свои чувства.
Да и нам в целом не интересно ничего, потому что, очевидно, начинает формироваться некое «мы», и мы сами не можем понять, в чём суть этого «мы», но оно уже есть, и его даже можно как-то ощутить и как-то попробовать, но только визуально. «Мы» сидели долго, но при этом оба молчали и ничего не говорили, за нас говорил кто-то другой, а «мы» делали вид, что нам обоим это интересно.
За этими разговорами мы не заметили, как уже стало смеркаться, и, мы не успеем вовремя вернуть платье, и завтра придётся платить за второй день проката (но нам уже это неважно), но мне как-то не хочется про это думать.
Мы уже понимаем, что и на больничный ужин мы опоздали и можем вообще налететь на серьёзные неприятности, учитывая, что к Софье и ко мне почти каждый день приходят либо бабушки-дедушки, либо близкие люди. Всё это не важно, когда есть «мы», и как-то от этого на душе становится проще и легче.
За всеми этими рассуждениями я вдруг понимаю, что стало слишком поздно, и, очевидно, больницу скоро закроют, так как отбой ровно в 22:00, а после этого времени нас, наверное, не пустят, и может, вообще нас ищут, так как моя бабуля хотела сегодня забежать ко мне вечером. Но мне всё это неважно, как и моей спутнице, которая сидит со мной в обнимку. Она прижимается к моей груди и делает вид, будто бы слушает моё сердце, я же просто прислонился своим подбородком к её голове.
– Слушай, а ты же обещал мне показать белые кораблики, помнишь? – поднимая голову, внезапно прерывает мои рассуждения Софья.
– Погнали, – резко отвечаю я, при этом умалчивая свои рассуждения о скором закрытии больницы.
Мы идём быстро, нам нужно успеть добежать до канала имени Москвы и получить наслаждение от вида больших кораблей, проходящих мимо тебя чуть ли не на расстоянии вытянутой руки. Тем более что никого рядом не будет, и можно стоять в тишине, чувствуя прилив к берегу очередной волны, а если позволит воображение, то вообще можно оказаться на песчаном берегу экзотической страны.
Мы останавливаемся около канала, нам нужно чуть-чуть отдышаться, но уже рядом с нами проходит четырёхпалубный теплоход серебряного цвета. Мы отчётливо видим его горящие огни, на палубе много людей, громко играет музыка, мужчины в деловых костюмах и дамы в вечерних платьях отплясывают под зажигательные ритмы. Кто-то, подойдя к кромке палубы, увидел нас и начал нам махать руками и прыгать на месте. Я в ответ также помахал рукой, Софья же стояла тихо, не выражая каких-либо эмоций. Провожая взглядом белого гиганта, я услышал, что музыка на корабле стихла, и кто-то сказал, по всей видимости, держа в руках микрофон: «А теперь давайте все крикнем: с днем рождения, Саша!».
Люди начали кричать хором, а мы продолжали стоять в тишине и молчать.
– У кого-то свадьба, у кого-то день рождения, а у меня скоро смерть, – тихо прошептала Софья и стала смотреть на воду, подойдя к берегу очень близко.
В это время вода и небо становятся одного цвета, нет, это цвет не чёрный и не синий, мне кажется, что он какой-то угольный, или, точнее, грязный. И если днём можно разглядеть дно у воды, то вот ночью это становится невозможно. Наверное, так и с душой человека, все говорят, что она есть, а её никто не то чтобы не увидел, а просто не смог даже разглядеть. Вот так и мы с Софьей стоим и смотрим друг на друга, а душу друг друга не видим, и не потому, что темно или не хотим разглядеть, а потому что нет этой самой души в нас, кто-то её забрал и не отдаст, пока не умрём.
– Ну, как тебе свадьба, моя принцесса?
– Да так, ожидала большего, – отводя от меня взгляд, отвечает Софья.
– Слушай, давай договоримся? Я предлагаю в следующей жизни, когда ты, к примеру, станешь балериной, а я, к примеру, пилотом или капитаном большого корабля, – указывая на новый корабль, проходящий мимо нас, и смотря в глаза Софьи. – Так, вот, если вдруг увидимся, то давай по-другому отметим нашу свадьбу?
Софья не отвечает, она молчит. Проходит минута, другая, время тянется долго, и мы опять слышим звуки волн, они бьются о берег, и становится как-то не по себе от их ударов.
– Ты знаешь, я себя сейчас чувствую волной. Так же резко разрываю всё на своем пути, мчусь куда-то, а в итоге буду разбита вдребезги. Я же так мечтала об этом дне. Думала, я красивая, в белом платье, фата, кружева, мой избранник и красавец-мужчина рядом. Много гостей, слёзы, и… И где всё это? – последнее вырывается из груди Софьи с надрывом и растворяется над водой.
Мне нечего ей
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
