лежит. – странно, а говорил, что не курит. – Ещё что?
– Вроде нет. Сигареты в тумбочке, одежда в сумке.
– Собираемся и выходим. Сергей, приглядывай за Кольщиком, но курить ходи на улицу. Кого увидишь – издашь крик, умирающего туберкулезника.
Больница встретила холодом и тишиной, но следов людей не было видно.
– А в городе уже давно разграбили бы. – подумала вслух Наташа, и эхо её слов неприятно отразилось от пустых коридоров.
Надя проводила нас в ординаторскую, показала шкаф с нашими таблетками. В принципе, все, кроме Славы, пили одни и те же колеса, только с разной дозировкой. У Славы была устойчивость, ему давали другие. Мы с Наташей начали собирать упаковки с таблетками в один пакет, Слава в другой, Надя в смежном кабинете искала антибиотики, шприцы и перчатки. Виталя в коридоре занялся замком на двери аптеки.
Минут через 20 появилась веселая Надя.
– Спирт нашла, что ли? – пошутил я.
– Ну да. В сейфе литр стоит. А я пробу сняла.
– Прямо так? Не разбавляя, что ли?
– Ну да. – одновременно сказали Наташа и Надя.
– Больничная школа пития что ли? – Наталья же медсестра и чуть не осталась без работы из-за пьянок. Год назад её бросил муж, она начала прикладываться к бутылке, её перевели из старших медсестер в обычные, потихоньку поднимался вопрос об её увольнении, а потом у неё нашли туберкулез, и она оказалась здесь.
Надя с Наташей улыбнулись, значит, я угадал.
– Закусь есть?
– Да, там чьи – то огурцы в холодильнике. И сало.
– А Виталя?– спросила Наташа.
– Ну, кто-то же должен в нашей команде быть трезвым. – подмигнул я ей. – Если хочешь, то можешь занять его место.
Но Наталья не согласилась. Надя привычно разбавила спирт в маленькой бутылке из-под минералки, которую нашли в одном из шкафчиков ординаторской. Там же нашли пластиковые стаканчики.
– Вот суки! Без меня бухаете. – завопил Виталя, чуть позже обнаружив наши почти семейные посиделки, а мы уже допивали вторую бутылку.
– Кто-то в команде должен быть трезвым. Мы проголосовали и все выбрали тебя. – снял с себя я ответственность. – Собираемся и пошли штурмовать отделение. А спирт дома допьем.
Виталя обиделся, Наталья с Надей собрали со стола. Спирт согревал душу, но тела в холодной больнице мерзли. Витале я всё же налил стопарь, чтобы он не обижался. Потом ещё один, т.к. он не смог взломать аптеку. А затем я его послал, хотя он просил ещё один для храбрости и вообще – 2 к смерти.
Слегка покачиваясь и навеселе, мы спустились к туберкулезному отделению, которое, по сути, было одноэтажным кирпичным строением. Здания стояли рядом, метрах в 100 друг от друга. Ниже, в 200 метрах от отделения была речка. От больницы к туберкулезному отделению спускалась дорога, и огибала его. Дальше стояла котельная.
– Надо было еды взять Сане и Коле. – сказала Наташа. Мы с Виталей переглянулись, а Слава неопределенно хмыкнул. Наталья практически не выходила на улицу. В туалет мы ходили в ведро на террасе, поэтому Наталья не знала, что ночью был мороз под тридцатку, поэтому шансы выжить у Славы с Колей, были нулевые. Я тупо боялся от них подхватить устойчивый туберкулез, а Славе с Виталей было пофиг. Бывшие зеки, у них никогда не было ни жены, ни детей, они заботились только о себе.
– Мы несем им спирт. – бодро ответила Надя.
– Вот ещё. Мы делиться с ними не будем, а ты, что думаешь, Данил? – спросил Виталя. Мы завернули за угол, и я резко остановился.
– Кровь, – сказал я. Все остановились и обернулись на меня.
– В смысле? – спросил Виталя и проследил за моим взглядом, увидев, что я смотрю на больницу.
– Кровь. – повторил я.
Наташа пробовала закричать, но Слава прикрыл ей рот рукой. Испуганно икнула Надя.
Отделение
Окно в процедурку было разбито. Стена ниже окна, а также участок бетонной дорожки от окна до крыльца и дверь в отделение было заляпано кровью.
Слава аккуратно опустил баул на пол и вытащил топорик из-за пояса телогрейки. Виталя вытащил нож. Вот я лошара. Эти балбесы вооружились перед походом, а я даже гребанный перочинный ножик с собой не взял. Ппц. Не знаю кто тут самый умный, но я явно самый тупой.
– Я же сказал – два к смерти, – тихо проговорил Виталя.
– Не каркай, – также тихо ответил я.
– Заткнитесь все, – по-доброму заткнул нас Слава.
–Данил, Наташа, Надя назад и стойте тихо. Виталя обойди здание, перед окнами не свети, но поглядывай есть ли ещё разбитые, и внутрь. Утром шел снег, следов, вроде не видно, но мало ли. – сказал тихо Слава.
Я оттеснил Наталью и Надю назад, Виталя тенью шмыгнул вокруг отделения, Слава взвесил топорик в руке и пошел по дорожке параллельно стене. Остановился он напротив разбитого окна, пытаясь разглядеть кабинет внутри. Постояв так, он махнул мне рукой. Я пошел к нему, одновременно со мной из-за угла вышел Виталя и подошел к нам.
–Окна целые, следов нет. – сказал Виталя.
Я разглядывал разбитое окно. Оба стекла были разбиты, перемазанные кровью остатки стекол торчали из рам. Сделав пару шагов ближе, я увидел снег на полу кабинета, ближе к двери лежал камень, которым подпирали дверь больницы летом, чтобы она не закрывалась. Дверь была закрыта на внутренний замок. Слава пошел к забору, которым была огорожена больница, Виталя двинулся к двери.
– Куда, бля? – процедил Слава, заметив наши движения. Я вернулся, Виталя остановился. Слава оторвал от забора штакетину, молча вручил её мне. Виталя ехидно заулыбался. Да я сам знаю, что я идиот, но если кто об этом скажет – получит штакетиной по голове, из неё с одного конца как раз гвоздь торчит.
Осторожно Слава подошел к двери, Виталя с ножом наизготовку встал левее двери, я напротив, взяв штакетину на манер бейсбольной биты, Наталья зажала рот двумя руками. Слава вдохнул воздух, выдохнул. Вздохнул ещё раз и дернул дверь на себя. И ничего не произошло. Слава дернул ещё раз и ещё. Дверь оказалась закрыта изнутри.
– Твою мать, – сказал Виталя и грязно выругался.
Я молча закурил. Закурили и остальные. Слава попросил у меня палку. Подошел к окну и начал сбивать стекло, очищая рамы. Закончив, он вернул мне палку и махнул Витале, чтобы он залазил внутрь. Виталя вскинул большие глаза: – Почему я?
–Ты маленький и ловкий.
– И тебя не жалко. – добавил я.
– Может покричать? – предложил Виталя.
– А поможет?– поинтересовался я, посмотрев на Славу.
Слава отрицательно помотал головой: – Только деревенские на помощь прибегут.
– Запрут нас здесь
