закрытую карту — девятка. Значит, у нее двадцать очков. Фонтэйн проигрывал.
— Уверен, что у вас блэкджека нет, — сказал он, улыбаясь.
Нола поджала губы. Шансов, что он наберет шесть и перебьет ее двадцать, практически не было. «Ну что ж, посмотрим, как ты из этого выкрутишься», — подумала она.
— Дайте карту.
Нола выдала — выпала двойка.
— Еще одну, — спокойно произнес он.
Нола посмотрела на него. Теперь у него было семнадцать очков, так называемая «жесткая» ситуация. Брать еще одну карту ему не следовало — разве только он каким-то чудом знал, какая именно карта лежала в колоде.
— Вы уверены? — осведомилась она.
— Абсолютно.
Карта, которую дала Нола, оказалась четверкой. Он набрал двадцать одно очко. Она перевернула свою закрытую карту.
— Нет, вы только поглядите, — сказал он, смеясь. При этом состроил жалостливую гримасу, будто просил прощения. — Я выиграл.
Нола глубоко вздохнула. Да что ж такое получается? Можно подумать, Фрэнк Ален Фонтэйн задумал превратить ее жизнь в нечто вроде «Дня сурка»[6].
У стола возник Уайли. Изо рта у него торчала зубочистка. Незадолго до этого два богатеньких азиата спустили в крэпс[7] семьдесят тысяч, так что, несмотря на проигрыши Нолы, его недельный баланс выровнялся. И чтобы продемонстрировать истинный спортивный дух, он похлопал Фонтэйна по спине.
— С возвращением, мистер Фонтэйн. Не желаете выпить?
— Звучит привлекательно, — ответил Фонтэйн. — Принесите мне «Севен-ап».
— А что-нибудь покрепче не заинтересует?
— Благодарю, но нет. Еще раз спасибо.
Уайли подозвал наряженную в нечто вроде древнегреческой туники официантку. Звали ее Бонни, и она приняла заказ с радостной улыбочкой. Она была новенькой и пока еще относилась к работе в казино с большим энтузиазмом.
— Но я вот о чем подумал! — как бы между прочим заметил Фонтэйн. — У вас не осталось этих восхитительных сигар?
— «Пола Гармириана»? Полагаю, смогу отыскать штучку.
— Буду премного благодарен, — торжественно объявил Фонтэйн.
Однако когда десять минут спустя Уайли вновь появился у стола, сигары для Фонтэйна при нем не было. Зато был древний, тощий и бледностью походивший на зомби Сэмми Манн, который возглавлял службу безопасности казино. По двенадцать часов в сутки Сэмми просиживал перед мониторами камер, не оставлявших без присмотра ни одного квадратного дюйма. Если кто-то начинал слишком уж выигрывать, обязанностью Сэмми было настроить соответствующую камеру и с помощью зума наснимать как можно больше кадров с увеличением. Много лет назад Сэмми охромел, и теперь, когда он ковылял бок о бок с Уайли, казалось, что они срослись, словно сиамские близнецы.
За это время Нола проиграла двадцать партий и более пятнадцати тысяч долларов. Уайли злобно прошептал:
— Возьми перерыв.
Заметно дрожа, Нола стиснула кулаки и отступила от стола. Почувствовав неладное, Фонтэйн придвинул к себе груду выигранных черных фишек.
— Спасибо, дорогуша, — и он протянул Ноле стодолларовую купюру.
Сэмми воздел костлявую длань, в которой каким-то чудом возникла игральная фишка. Глаза у него были блестящие, как стекляшки, и он тяжело сопел крючковатым носом.
— Я тебя знаю, — объявил Сэмми.
Фонтэйн удивленно поднял брови.
— Стонибрук, выпуск 1976 года?
Сэмми яростно замотал головой.
— Тогда средняя школа в Покипси, выпуск 1972 года?
— Вряд ли, — просипел Сэмми.
— Значит, вы хотите, чтобы я сам догадался, — с невинным видом заявил Фонтэйн.
— Я знаю тебя по старым временам, — сказал Сэмми. — Ты промышлял на большой дороге.
Приятные черты Фонтэйна исказились. Нола почувствовала, как по спине побежали мурашки: кажется, интуиция ее не обманывает. В нем мелькнуло что-то знакомое, только она пока не уловила, что именно.
— Вы назвали меня мужчиной-проституткой? — грозно вопросил Фонтэйн.
— Нет, — ответил Сэмми. — Я назвал тебя шулером.
В прежней жизни Сэмми зарабатывал на жизнь тем, что обдирал казино. В шестьдесят он удалился на покой в Палм-Спрингс, превратился в полноценного алкоголика и спустил все свои сбережения. После лечения он вернулся в Лас-Вегас и продал свои знания и умения по распознаванию бывших коллег по бизнесу тому казино, которое предложило лучшую цену. Он стал новообращенным христианином и без зазрения совести гнал из подведомственного ему заведения своих прежних знакомцев.
Фонтэйн ткнул пальцем в Уайли:
— Сначала этот субъект меня обыскал, а теперь вы смеете называть меня мошенником. У этого места большие проблемы: здесь заправляет целая банда жалких придурков и неудачников.
Фонтэйн принялся распихивать по карманам выигранные фишки, но Сэмми схватил его за руку.
— Мы с тобой работали вместе… Твой смех — я его никогда не забуду.
— Мой смех? — Фонтэйн стряхнул клешню Сэмми. — Только тронь меня еще раз, и я так тебя двину — неделю лететь будешь.
Сэмми ретировался. Уайли рявкнул что-то в переносную рацию, и к ним через весь зал заспешили двое здоровенных охранников. Подскочив, Фонтэйн схватился за спинку своего стула.
— Вот из этого уже получится хороший, увесистый иск, — объявил он.
Нола нервно сглотнула. Теперь ей показался знакомым и голос Фонтэйна. Просто чудеса: она его знает и в то же время не знает. Возможно, их дорожки пересекались когда-то давно, еще в Куинсе. «Вот оно, — подумала она. — Мы знали друг друга, когда были детьми».
— Ну ты и тип! — Сэмми сохранял невозмутимость. — Рано или поздно я вспомню, откуда я тебя знаю. Если у тебя хватит ума, ты сейчас покинешь мое казино, пока еще можешь сам шевелить конечностями.
— Я выиграл эти деньги в честной игре! — гневно воскликнул Фонтэйн, по-прежнему держась за спинку стула. — Платите, или я вызову полицию и прикажу вас арестовать.
— Что-что?
— Вы меня слышали. За воровство.
— Мальчики, взять его! — скомандовал Сэмми.
Охранников звали Жеребец и Кроха. В нежном отрочестве они играли в футбол за юношескую команду штата Мичиган. Фонтэйн был куда мельче и слабее бывших защитников, так что они быстренько припечатали его к полу и вывернули карманы.
— Пересчитайте фишки, — приказал Сэмми.
Возле столов с блэкджеком начала собираться толпа, и Нола увидела знакомые лица коллег. Такое случалось каждый раз: чуть запахнет скандалом, и сбегаются все, кроме той девчонки-инвалида, которая меняет мелочь. Фонтэйн скорчил ей смешную гримасу, и Нола подмигнула в ответ.
А Жеребец и Кроха проволокли его через все казино к главному входу и словно мешок с мусором швырнули на тротуар.
Уайли отпустил ее домой пораньше.
В помещении для персонала Нола переоделась в джинсы и старую трикотажную рубашку и вышла через казино, помахав на прощание двум знакомым дилерам. Проходя через зал игровых автоматов, она
