То, что с тобой несчастливы они?!
ЗНАТОКУ
Ты можешь все. Ты знаешь всех —
Кто черт, кто богородица.
К кому и как пришел успех
И кто когда разводится.
Твои достоинства ценя,
Скажу тебе в напутствие:
Ты можешь все! Избавь меня
От своего присутствия!!!
ЗАВИСТНИКУ
Он не щадил свои больные нервы,
Завидуя удачливой судьбе.
Но так как в зависти считался самым первым,
То больше всех завидовал себе!
НАГОВОР
— Он — Дон Гуан!
Он — сердцеед с бульдожьей хваткой!
— Он — Мефистофель!
Сколько душ он развратил!!!
— Менял он женщин,
тим-тирь-ям-пам,
как перчатки!..
(А он, чудак,
всю жизнь жену свою любил.)
ИНТРИГАНУ
Я в курсе всех твоих интриг.
Их можно уважать за лихость.
Представь себе, что я постиг
Твою врожденную двуликость.
Но знаешь ты, готовя мне
Скоропостижное крушенье,
Что и тебе гореть в огне
Святого жертвоприношенья?!
МУЗЫКЕ
Сестра Гуно, подруга Сарасате!
Избранница! Дари нам неземное!
Звучи бескрайне днем и на закате!
Но только не в квартире за стеною.
ПОЛИГЛОТКА
Познав все сленги, все наречья,
Общалась (и вполне удачно!)
С любимым псом — по-человечьи,
С детьми и мужем — по-собачьи.
КОЛЛЕГЕ
Как страус, важен и высок,
Ходил ты.
Но беда случилась—
Ты спрятал голову в песок.
И нам лицо твое открылось.
СУПЕРМЕНУ
Ты всем хорош — ума палата.
Глаза Шекспира. Руки Будды.
Торс Аполлона. Лоб Сократа.
Жаль только вот душа Иуды.
МОЛЬБА
Ты был, Поэт, судьей и адвокатом,
Ты жить учил. Ты отпускал грехи.
Прошу тебя: на миг стань Геростратом—
Сожги свои нетленные стихи!
КОМПОЗИТОРУ-ОРАТОРУ
Никто твоих творений не поет.
Но выступишь — и глохнет медь оркестра.
И хоть известно всем, что в музыке семь нот,
Я шлю тебе еще одну — протеста!
ИЗБРАННИКУ СУДЬБЫ
Талантлив был, хваля свои победы.
Считал себя избранником судьбы.
Нередко восклицал: «Я — Грибоедов!»
И в самом деле — часто ел грибы!
В ЛАВКЕ ПИСАТЕЛЕЙ
Вхожу. И у выхода робко стою.
— Кто будет последний из вас? — говорю.
И мне отвечает писательский рой:
— Мы первые все! А ты будешь второй!
АКСЕЛЕРАТ
Умом ты быстр, акселерат.
И смел, как гладиатор.
Я за тобой угнаться б рад,
Да сел акселератор.
НА ВЫСТАВКЕ
О сколько выставка творений собрала,
Написанных свежо, свободно, лихо!
Но самою прекрасною была
Картинка под простым названьем «ВЫХОД».
БЕССОННИЦЕ
Из-за тебя постылы ночи.
Из-за тебя унылы дни.
Ну, что уставилась мне в очи?
Оставь меня. Устань. Усни.
ЭПИТАФИЯ ПАРОДИСТУ
Он был породист, пародист,
По роду службы — маг, артист.
Врагов имел две тыщи дюжин,
Но сердцем был пред богом чист.
Не плачьте громко —
он все слышит.
Цветы качаются —
он дышит.
Пройдет мгновение —
и он
На смерть пародию напишет.
МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ
Не стал певцом. Не стал поэтом.
Так кем же стал он, наконец?!
Во всех жюри и худсоветах
Он царь, и бог, и Главный Жрец.
АВТОРУ КАНТАТЫ
Стерпеть кантату вашу было нелегко.
Но все ж к концу ее осталось четверть зала —
Администрация за вредность выдавала
Всем досидевшим до финала молоко!
ПЕРЕВОДЧИКУ
Как слепца через дорогу,
Переводишь ты поэта.
Переводишь боль, тревогу
Ближе к сердцу, ближе к свету.
А в счастливую минуту
Вдруг прозреет тот слепец,
Он увидит твои путы
И терновый твой венец.
ЛИЦА
Булат ОКУДЖАВА
Булат Окуджава…
Глядит имярек
С воздушного шара
На пушкинский век.
А там — юной девы
Мальчишеский стан.
— Лавиния, где вы?
Я ждать вас устал!..
Осушена чара.
Исхожен Арбат.
Перо и гитара.
Да горестный взгляд.
— Что взгляд этот значит?
Белы вы как мел.
— …Девочка плачет.
Шарик улетел…
Ян ФРЕНКЕЛЬ
Мне кажется порою, что Ян Френкель
(Огромности и скромности пример) —
Идущий через горы, через реки
За Музыкой волшебной Гулливер.
Идет по миру, статный и усатый,
И смотрит в ожиданье нужных слов
На небо, что воспел Расул Гамзатов,
На поле, где гуляла Инна Гофф.
Потом рояль достанет из котомки,
Вздохнет устало, сядет на пенек,
И огласит окрестность голос томный,
Дрожащий, словно тонкий колосок.
И вепрь,
