насыщены увлекательными приключениями: в них преобладают философские рассуждения богов, величественные монологи. Главное содержание составляют не события, а философский подтекст, который за этими событиями стоит. Мифы, как стихотворения, символически, в образно-художественной форме передают представления египтян о законах природы, о красоте, о смысле жизни, о том, каким должен быть, по их понятиям, справедливый государственный уклад. Таким же содержанием наполнены и мифы Эллады, но в них оно передаётся иными способами. Полный острыми событиями эллинский миф воспевает возможности человека, его способность преобразовать своей деятельностью мир, улучшить его. Монументальный, статичный миф Древнего Египта зовёт человека слиться с природой, принять раз навсегда заведённый мудрый порядок, подчиниться ему и не пытаться что-либо изменить, ибо любые перемены будут только к худшему. Традиционная для всех популярных мифологических сводов систематизация материала в двух разделах — «рассказы о богах» и «рассказы о героях» — не подходит для этой книги: в древнеегипетской мифологии героев, совершающих подвиги, подобно Гераклу, нет ни среди людей, ни среди богов;[11] египетский миф не прославляет воинскую доблесть. Он славит творца, созидателя, хранителя и защитника стабильности в мире.
«Управление пусть даже не очень большой по площади, но зато вытянутой на тысячу километров страной потребовало создания всеобъемлющего бюрократического аппарата со строго иерархической структурой, начиная с [26] самых мелких начальников, мало чем отличавшихся от своих подчиненных, и кончая визирем, возглавлявшим государственную машину. <...> В условиях жёсткой чиновной иерархии складывается хорошо отработанная система социальных ролей, в рамках которой только добросовестная служба позволяет подняться на более высокую ступеньку, а занимаемая должность служит критерием оценки индивида. Это ни в коем случае не означает ненужности инициативы — для карьеры она была необходима, но лежала в строгих границах должностных обязанностей. <...> Обществу, организованному на этих принципах, герой просто опасен — любая его деятельность будет неизбежно направлена на разрушение достигнутого с таким трудом порядка и тем самым поведёт к расшатыванию основ всего мироздания. В результате героика полностью вытесняется из жизни Египта. <...> Увидеть ту же самую проблему в несколько ином аспекте позволяет один довольно своеобразный памятник. Иногда египтяне писали своим умершим родственникам письма с просьбами о помощи и заступничестве. И вот вдова Ирти жалуется своему мёртвому мужу на неких Бехезти и Ананхи, отнявших у неё дом с обстановкой и прислугой. Ирти просит мужа отомстить мерзавцам и для этого поднять всех его мёртвых предков. Казалось бы, эти разгневанные мертвецы должны наказать или хотя бы основательно напугать негодяев, но египтянка просто не может представить себе такого самоуправства — заступники должны судиться с обидчиками, доказать их вину и тем самым «повергнуть» их. Этот небольшой текст хорошо иллюстрирует атмосферу египетского бюрократического порядка, где даже область сверхъестественного настолько регламентирована, что и в ней невозможен поступок, выходящий за пределы норм государственного регулирования. <...> Сюжет записанного как раз во времена Нового царства текста, посвящённого борьбе Хора и Сета за наследство Осириса, как нельзя лучше, казалось бы, подходит для героического мифа. Однако на героику в нём нет и намёка. Хотя персонажи и сражаются между собой, они полагаются не на силу, а на разного рода магические уловки; вопрос же о судьбе сана Осириса определяется не победой одной из сторон, а решением наблюдающей за борьбой Девятки богов. Такая поразительная бюрократизация мифа служит прекрасной иллюстрацией египетской системы ценностей этого периода».[12]
Пересказ легенд и мифов содержится в разделах 1-5, краткие справки по истории культов — в Именном и предметном справочнике-указателе. [27] Курсивом в разделах 1-5 выделены фрагменты подлинных древнеегипетских текстов, вставленные в повествование (кроме стихотворных переводов). Все неоговорённые переводы принадлежат М. Э. Матье; переводы, отмеченные символом «*» — О. И. Павловой; символом «+» — автором.
В книге используются древнеегипетские, древнегреческие и современные арабские названия древнеегипетских реалий — в зависимости от того, какое из них традиционно употребляется в научной и научно-популярной литературе. В случае, когда используется древнегреческое или современное название, древнеегипетское приводится: а) при первом упоминании реалии в тексте, б) при необходимости по ходу дальнейшего изложения и в) в Справочнике-указателе.
При цитировании в некоторых случаях греческие имена и названия реалий, употребляемые авторами цитат или переводов, заменены древнеегипетскими (и наоборот) без дополнительных оговорок. Не оговариваются также разночтения с цитируемыми источниками, возникшие вследствие необходимости унифицировать в пределах данной книги терминологию, используемую разными авторами и переводчиками (орфографию в русских огласовках транслитераций, употребление прописных букв, знаки препинания и т. п.), и заключённые в круглые скобки авторские вставки в цитаты, если эти вставки не содержат каких-либо дополнений или комментариев к цитируемому тексту, а являются лишь ссылками на номер иллюстрации, приложения, страницы книги.
При цитировании переводов в квадратные скобки заключены слова, отсутствующие в подлиннике и добавленные переводчиком для лучшего понимания текста; в круглые скобки заключены слова, добавленные автором. Символом <...> обозначены фрагменты, не сохранившиеся в подлиннике либо опущенные при цитировании.
Следует помнить, что мифы, которые в этой книге объединены неким логически и хронологически последовательным общим сюжетом, складывались в разное время в разных регионах Древнего Египта; иными словами, мифы изложены в порядке их «смысловой хронологии», никак не отражающей датировку источников. [28]
Источники указаны в подстрочных примечаниях или непосредственно в тексте. Краткие сведения об основных источниках содержатся в словарной статье: Тексты.
Необходимо также иметь в виду условность некоторых определений и терминов, традиционно употребляемых в литературе применительно к религии Древнего Египта. Прежде всего это касается христианских понятий «душа», «воскресение», «правда» (= «истина») и «грех», заключающих в себе, в зависимости от контекста, несколько или даже совершенно иной смысл, нежели передаваемые этими понятиями древнеегипетские слова. Кроме того, весьма приблизительными являются определения «жизненная сила» и «Двойник» для египетских понятий «Ка» и «Ба» (см. статью: Ка). Наконец, термины «загробный/заупокойный культ», «заупокойная служба» и т. п. не во всех случаях следует понимать буквально, поскольку отправление многих «заупокойных» ритуалов часто начиналось ещё при жизни владельца гробницы.
Ввиду того, что автор не располагает информацией о возможных изменениях местонахождения публикуемых памятников, принадлежащих Германии (перемещениях экспонатов, переименованиях музеев и т. д.), после объединения страны, в подписях к соответствующим иллюстрациям названия музеев не указываются.
Раздел 1. Сказания о сотворении мира
Говорит владыка вселенной после того, как он воссуществовал: «Я тот, кто воссуществовал как Хепри. Я воссуществовал и воссуществовали существования. Воссуществовали все существования после того, как я воссуществовал, и многие существа вышли из моих уст».
«Книга познания творений Ра»
Разные теологические центры Древнего Египта, крупнейшими
