Гарри, — сказал Боб, нарушив молчание. Его мерцающие оранжевые огоньки танцевали в глазницах черепа. — Слишком сухо.
Я перевернул несколько страниц.
— Да, пожалуй. Большинство рекламных текстов тоже такие. Я не думаю, что они вызывают шквал звонков.
Боб повернул свои глаза-огоньки.
— Не литературно, болван. Сухо в эстетическом смысле. Нет стиля. Нет вызова. Нет наглости, в конце концов.
— Нет чего?
Череп подпрыгнул в воздухе и гулко ударился лбом об тяжелый бронзовый подсвечник. После нескольких ударов он развернулся ко мне и Боб простонал
— Это ску-ч-но!
— Да? — переспросил я, потирая подбородок. — Ты считаешь, я должен был сделать его четырехцветным?
Боб смотрел на меня около секунды, пока произнес:
— У меня бывают кошмары, где я попадаю в ад, и все что мне остается делать, это вести счет годам и общаться с таким собеседником, как ты.
Я сердито посмотрел на череп и кивнул.
— Ладно, допустим, я соглашусь. Ты считаешь, что надо больше драматизма?
— Надо больше ВСЕГО! Драмы тоже больше. Или больше сисек!
Я вздохнул, сообразив к чему он ведет.
— Я не собираюсь нанимать длинноногую секретаршу, Боб. Угомонись
— Я ничего не говорил про ноги. Но их длину мы тоже можем обсудить
Я отложил «желтые страницы» в сторону и снова поднял карандаш.
— Я, между прочим, здесь работаю, Боб. Я варю зелья!
— Это всего-навсего зелья, гений, и если ты не собираешься рекламировать бизнес, то тебе придется срочно выучить несколько новых заклинаний. Прежде всего тех, которые помогут тебе обчищать бакалейные лавки, в поисках съестного.
Я надавил карандашом так, что кончик грифеля сломался, и раздраженно посмотрел на Боба.
— И как ты думаешь, это должно звучать?
Глаза-огоньки Боба засияли.
— Вставь монстров, Гарри. Монстры это хорошо.
— Оставь меня в покое.
— Я серьезно, Гарри! Вместо строчек про консультации и поиск вещей, вставь: «Провожу сеансы экзорцизма, истребляю монстров, уничтожаю вампиров, изгоняю демонов».— Ага, конечно, - разозлился я, — И что это принесет в бизнес?
— Это принесет клиентов!
— Это принесет безумие, — возмутился я. — Боб, я не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь раньше, но большинство людей не верят в существование монстров, демонов и тому подобных существ.
— Большинство людей не верит в любовные напитки, но ты указал это в объявлении.
Я с трудом сдержал желание запустить черепом в стенку
— Вообще-то, — сказал я Бобу, — это для того, чтобы выглядеть более солидно, профессионально и заслуживающим доверия.
— Конечно. Но реклама — это всегда ложь, — парировал Боб. — Эй! Ты хреново врешь, Гарри. Правда. Ты должен доверить это мне.
— Хорошо, только без монстров, — настоял я на своем.
— Ладно, ладно, зануда — пробормотал Боб. — Как насчет того, чтобы показать хорошие стороны, а? Что-то вроде: «Спасаю девственниц, разрушаю злые чары, нахожу злодеев, защищаю единорогов»
— Единорогов?
— Или детёнышей единорогов.
Я поднял взгляд и, стараясь говорить отчетливо произнес:
— Это реклама моей детективной деятельности, а не службы знакомств. Кроме того, единственный единорог, которого я когда- либо видел, пытался нанизать меня на рог
— Ты теряешь из виду то, что реклама — это ложь, Гарри.
— Никаких единорогов, — сказал я твердо. — И так неплохо получается
— Но теряется целостность стиля, — пожаловался Боб.
Я изобразил акцент, как у умственно отсталого типа: «Штиль как штиль, ага».
— Ладно, хорошо. Как я понял, мы выкидываем рассудок на ветер и печатаем только правду. «Убийца вампиров, охотник за приведениями, боец с фейри, истребитель вервольфов, полицейский консультант, и враг Адских Псов».
Я подумал над этим около минуты, затем взял чистый лист бумаги и записал. Потом внимательно посмотрел на то, что получилось.
— Видишь? — воскликнул Боб. — Это выглядит ярко, привлекает внимание и является правдой. Ну что ты теряешь?
— На этой неделе у меня нехватка денег, — сказал я, в конце концов. — Слишком много букв. К тому же, лейтенант Мёрфи убьет меня, если я начну распространяться о своем сотрудничестве с полицейским управлением
— Ты — неисправим — вздохнул Боб
Я тряхнул головой.
— Нет. Я не буду делать этого ради денег
— Тогда зачем ты вообще этим занимаешься, Гарри? Черт, за несколько прошедших лет тебя могли убить миллион раз. Почему ты еще не бросил этого?
Я покосился на череп.
— Если ни я, то кто же?
— Это безнадежно. — Повторил Боб.
Я улыбнулся, заточил карандаш и вернулся к своим зельям… Зельям. Очень мило.
Боб вздохнул и затих. И пока горели свечи, мой карандаш скрипел по чистому белому листу.
7.1 Похищение (2006)
Игла пронзила мне ногу и, хотя тело отозвалось адской болью, я не мог позволить себе пошевелиться.
— Билли, — прорычал я сквозь зубы. — Убей его!
Билли — оборотень покосился на меня со своего места и пробормотал:
— Боюсь, что это будет радикальное решение.
— Это пытка, — простонал я.
— Ой, хватит хныкать, Дрезден, — отозвался Билли веселым голосом. — Он всего лишь подгоняет смокинг.
Портной Яноф — крепкий, невысокий парень, который иммигрировал в Чикаго из Бобруйска или откуда-то еще, сердито глянул на меня, сидя на корточках у моих ног с зажатой в губах иглой. Я где-то, около, шести с половиной фунтов роста. И его совершенно не радовало то, что он должен подогнать смокинг под кого-то с моим ростом всего за несколько часов до свадьбы.
— Это Кирби должен был мучаться на моем месте, — простонал я.
— Да. Но гораздо тяжелее подгонять смокинг тому, кто находится в гипсе и лежит на вытяжке в хирургии.
— Сколько можно говорить вам парни, — начал я прерванный монолог, — Вервольфы вы или нет, вы должны быть осторожнее.
Вообще-то, я никогда не упоминал о способности Билла к превращению в волка при посторонних, но Яноф не говорил ни слова по-английски. Очевидно, его мастерство владения ниткой и иголкой было таковым, что он не испытывал нужды изучать язык.
Как единственный детектив-чародей в Чикаго, я работал с Билли над несколькими делами, и мы были друзьями. Его последняя холостяцкая вечеринка этой ночью получила интересное продолжение. Возвращаясь, мы наткнулись на вампира, который напал на пожилую женщину на парковке. Это был безобразный бой. В основном, потому что все мы выпили слишком много шотов.[1]
Травмы Билла ограничились синяками по всему телу, что не испортит свадьбу. Алекс приобрел отвратительную глубокую рану на горле от похожих на когти ногтей вампира, когда тот пытался вцепиться ему в горло зубами. Митчелл лишился двух зубов, когда бросился на вампира, а вместо этого налетел на стену. Теперь он стал преданным поклонником Anbesol[2] до тех пор, пока не попадет к дантисту. Все что получил я — это раскалывающаяся голова, что никак не было связано с
