Наташа потянулась к нему, и Курбатов, сам себя обманывая, уверяя себя, что видит в Эсмеральде и в Наташе помощников в своем деле, приходил к ним по вечерам. Они уходили с Наташей гулять. Изъяснялся он с ней таинственно, на что-то намекая, но не договаривая, толковал о долге, чести, о своей даже обреченности, не замечая, что не очень-то Наташа и вникает в смысл его слов, больше слушая его голос.
Каждое утро, каждый час долгого дня Курбатов ждал условленного стука в дверь. Он метался по пустой квартире, взвинчивая свое нетерпение.
Он каждый раз вздрагивал, когда стучался в назначенные часы Шевров, прекрасно зная, что в эти часы ничего не может случиться.
Самыми трудными часами были утренние часы, часы до полудня. Самое время, как он считал,
6
Стук в дверь поразил его как гром. Он даже не сразу сообразил, что постучали условленно. Три частых удара и два удара пореже.
Он кинулся к двери и замер. Свершилось! Без дела Шевров в двенадцатом часу дня не мог прийти! Свершилось! Наташа! Он ничего не успеет ей сказать. А что сказать? Сегодня еще, через несколько часов, его имя прогремит на весь мир!
Курбатов распахнул дверь.
И никого не увидел. Он шагнул на лестничную площадку, думая, не началась ли у него галлюцинация.
Из-за двери выступил незнакомый человек.
Он должен был сказать пароль, хотя Курбатов ни о чем и не спрашивал.
Пароль, собственно, был уже не нужен. Но Артемьев не удержался от возможности поиграть с противником, да еще с таким разгоряченным.
— Здесь не требуется ремонт канализации? — произнес он слова пароля.
Курбатов с недоумением уставился на него и вдруг торопливо ответил:
— Канализация исправна, надо починить рамы. Мы едем?
— Едем! — ответил Артемьев и двинулся в глубь квартиры.
— Я же говорю, что я здесь один! Один я здесь!
Артемьев оглядел пустые комнаты и приказал:
— Одевайтесь!
Курбатов накинул шинель, надел солдатскую шапку.
Артемьев даже присвистнул.
— Ничему~то вы, господа, не научились! — сказал он.
— Что такое? — испугался Курбатов, испугал-с я, что этот мрачный посланец вдруг все почему-то отменит.
— В таком наряде? Хм! — Артемьев вздохнул. — Со мной сойдет, однако! У вас есть оружие?
— Оружие? Есть! А что с моим оружием можно сделать?
Курбатов вынул из кармана брюк наган.
Артемьев взял наган из рук Курбатова. Секунду, казалось, над чем-то раздумывал.
— Да... Оружие, прямо скажем, игрушечное... не в оружии дело. Но с оружием по улицам ходить сейчас опасно. Пусть пока ваша пушка полежит у меня в кармане. Так надежнее... Больше ничего нет?
— Нет! Зачем же?
— Я должен удостовериться.
Артемьев быстрым движением рук ощупал карманы Курбатова.
Курбатов с удивлением следил за Артемьевым.
— Это для спокойствия... — пояснил Артемьев. — Вы знаете, Курбатов, что вам предстоит?
— Что?
— А разве Шевров не дал указания?
— Я его не видел три дня...
Артемьев вздохнул. Под усами скользнуло что-то похожее на улыбку.
Курбатов вспыхнул.
— Я предупреждаю! Одиночный выстрел ничего не даст! Наши готовы к выступлению?
— Я вас повезу к человеку, который вам все объяснит! — ответил Артемьев.
Вышел первым, на секунду придержал дверь, как будто бы осматривался из предосторожности.
Они вышли в переулок. Артемьев осмотрелся. Могла быть и слежка, налаженная Шевровым. Свернули в подворотню, прошли двумя проходными дворами, вышли к автомобилю. Работал на малых оборотах мотор. Артемьев посторонился, пропуская к подножке Курбатова.
На хромированных колпаках колес Курбатов прочитал название автомобиля — «Pakkard». За рулем сидел шофер в кожаной куртке. Эта кожаная куртка чуть ли не порушила начатую Артемьевым по вдохновению игру. Курбатов попятился. Артемьев уверенно подтолкнул его под локоть и тихо сказал:
— Так надо! Я сейчас вас доставлю к человеку, который все устроит...
Курбатов внимательно посмотрел в глаза Артемьеву.
Автомобиль выскочил из переулка на Тверскую, спустился вниз, повернул у Охотного ряда и остановился у гостиницы «Метрополь».
Когда выходили из машины, Артемьев сунул наган в руки Курбатову, тот заткнул его за пояс.
На третьем этаже Артемьев постучал в дверь номера. Дверь открылась. В глубину номера отступил Дзержинский. Артемьев подтолкнул Курбатова и молвил:
— Знакомьтесь, Курбатов! Это и есть самый нужный вам теперь человек.
Курбатов стремительно шагнул вперед... и остановился.
Нет, его сознание не могло сразу совместить этого человека с теми фотографиями, которые ему доводилось видеть.
Курбатов резко оглянулся на Артемьева и отступил от него в сторону.
— Что это значит? — спросил он.
Артемьев лукаво улыбнулся.
— Как я понимаю, передо мной Дзержинский? — опять спросил Курбатов.
— Да, я Дзержинский!
— Я арестован?
— Нет! — резко ответил Дзержинский. — Я хотел с вами поговорить...
Курбатов опять оглянулся на Артемьева. Артемьев спокойно выдержал его вопрошающий взгляд.
Дзержинский с любопытством приглядывался к Курбатову.
Курбатов недоуменно, но с оттенком покорности пожал плечами.
— Вас что-то смущает? — спросил Дзержинский.
— Странно... — ответил Курбатов. — Я никак не ожидал такой прямой связи...
В автомобиле у Курбатова возникли вдруг подозрения: не арестован ли он? Но ему вернули оружие. Это уже не похоже на арест. На прямой вопрос, арестован ли он, Дзержинский ответил, что не арестован. В чем же дело? Что все это должно означать?
Теперь мгновенное недоумение мелькнуло в главах Дзержинского, но тут же погасло. Он сам задал себе вопрос и сам же на него и ответил. Он обернулся к Артемьеву.
— Василий Михайлович! Я не люблю играть в недоразумения. Мне кажется, что вы сыграли злую шутку с Курбатовым. Вы объяснились с Курбатовым?
Артемьев подошел к Курбатову, посмеиваясь в усы.
— Мне нужно было удостовериться, Феликс Эдмундович, не оговорили ли Курбатова? И Курбатов так торопился, так горячился, что и не потребовал каких-либо объяснений. Он слышал и видел только то, что хотел слышать и хотел видеть.
— Что здесь происходит? — воскликнул Курбатов.
Дзержинский спокойно разъяснил:
— Садитесь, Курбатов, я хотел бы с вами поговорить...
Курбатов отступил на шаг, рывком выхватил из-за пояса наган, приставил его к виску и спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало. Курбатов взглянул на наган. В барабане зияли пустые гнезда. Он швырнул наган на пол.
— Я вам все равно ничего не скажу!
Курбатов кинулся к окну, Артемьев удержал его за руку.
— Что с вами?
Курбатов отступил от окна.
— Я прошу вас о милости, господин Дзержинский! Дайте
