армии, служившие опорой буржуазии, которые можно развернуть в массовые армии. В других теориях Дуэ, Фуллера преувеличивалось значение техники. Они правильно отмечали большую роль техники в будущих битвах, но неверно полагали, что авиация и танки в состоянии в короткий срок самостоятельно решать исход войны». Эта теория, отражавшая классовый характер военной капсистемы, находилась в явном противоречии с действительной природой современной войны. Для Фуллера глубокий бой не являлся боем объединённых родов войск. Он писал, что «соединен ие танков с пехотой равносильно запряжке трактора в пару с ломовой лошадью». (Дж. Ф. Фуллер. Операции механизированных сил. М. Воениздат. 1933). Такая точка зрения была неприемлема и ни одна капстрана не пошла по пути таких модернистских теорий, а в нашей военно-теоретическ ой мысли они вообще не нашли места.
В опубликованной в 1927 г. книге «Стратегия» военный теоретик А. А. Свечин изложил новую теор ию оперативного искусства. Об этой книге маршал Захаров написал: «Являясь последователем немецкого историка Ганса Дельбрюка, сторонника «стратегии измора», А.А. Свечин не смог идти дальше обобщений опыта последних войн и стратегических теорий своих предшественников, не смог понять новых явлений в нашей жизни, строительстве Советского государства и его вооружён ных сил, не видел их перспектив, а следовательно, и возможных путей развития военного искусства. Он пытался дать общую стратегию, пригодную для любой страны». Учитывая огромную территорию страны, малоразвитую систему коммуникаций, её отставание в промышленной и технологической сферах, Свечин считал, что для достижения успеха в будущем конфликте стране необходимо активно использовать зарубежные технологии и «готовить тыл страны служить фронт у». Эти реалии советского государства 1920-х гг. вынудили Свечина подчёркивать необходимость единства фронта и тыла как в мирное, так и в военное время и пропагандировать стратегию «войны на истощение». Принятие этой стратегии, хотя и не давало быстрой победы, но позволяло избежать катастрофического поражения под ударом искуссной военной машины. Одновременно оно давало возможность использовать огромные просторы
Советского Союза и задействовать огромные человеческие и природные ресурсы
Стратегические концепции Свечина оспаривались военным лидером Гражданской войны и после военным теоретиком М. Н. Тухачевским, а также другими военными авторитетами. Они настаива ли на принятии наступательной стратегии войны на уничтожение, которая требовала «полной ми литаризации национальной экономики для создания инструментов для ведения современной ме ханизированной войны». Концепции Тухачевского, которые выглядели более соответствующи ми революционным идеалам советского государства, одержали верх.
В разработке теории глубокой операции непосредственное участие принимали военачальники и теоретики В.К. Триандафиллов, В. К. Калиновский, М. Н. Тухачевский и Г.С. Иссерсон. Зарождение теории глубоких операций в Советском Союзе относится к концу 1920-х. Основной предпосылкой её появления стало масштабное перевооружение Красной Армии, в результате экономических пре образований, намеченных первым 5-летним планом. Исходя из плана, Политбюро ЦК ВКП(б) пост ановлением от 15 июля 1929 г. «О состоянии обороны СССР» определило основные направления развития вооружённых сил. РВС и Наркомату по военным и морским делам СССР были поставлен ы задачи: по численности войск не уступать нашим вероятным противникам; в области техники на ряду с модернизацией существующего вооружения в течение двух лет разработать и внедрить в армию современные типы артиллерии, крупнокалиберные пулемёты; средства химической защиты; современные типы танков и бронемашин; скорее внедрить в серийное производство новые типы самолётов и авиамоторов. Для успешного решения задач технического перевооружения Красной Армии была учреждена должность начальника вооружений РККА. Первым начальником стал И. П. Уборевич, видный военный деятель. В июне 1931 г. его сменил М. Н. Тухачевский, ставший руково дителем технической реконструкции Красной Армии. Созданный технический штаб в начале пере вооружения техникой, он сыграл большую роль в деле реализации двух первых пятилетних плано в строительства РККА.
Базируясь на развитии военной техники 20-х гг. за рубежом и на перспективах оснащения Красной Армии, советская военно-техническая и теоретическая мысль правильно оценивала воздействие новой военной техники на военное искусство, считала целесообразным иметь массовую армию. В успешном решении всех этих проблем большую роль сыграли предвоенные пятилетки. Так, если в 1930–1931 гг. авиапромышленность выпускала в год 860 самолётов, а танковая — 740 танков в год, то в 1932–1933 они уже производили соответственно 2600 самолётов и 3770 танков. Эти данные выводили нашу армию на уровень передовых современных армий. Она меняла свой облик колич ественно и качественно. Создавались новые рода войск. Шла массовая подготовка технических ка дров. Техническое перевооружение армии в корне меняло старое представление о бое и операци и, оказывало большое влияние на развитие советской военной теории, приведшей позднее к разработке основ глубокой операции и тактике глубокого боя.
«Теория наступления современных армий в современной войне», разработанная замначальника Штаба РККА Триандафилловым и главным инспектором автобронетанковых войск Калиновским выявила огромный потенциал автобронетанковых войск в ведении наступательных операций. Первую приблизительную формулировку теории «глубокой операции» Триандафиллов дал в 1926 г. в работе «Размах операций современных армий». Она заключалась в том, что для прорыва фрон та на оперативную глубину с учётом мощи средств обороны необходима мощная ударная армия. Такую армию он именовал «таранной группировкой». Именно «таранным» способом Триандафил лов считал возможным пробить сильную оборону противника. Основными средствами подавления и прорыва Триандафиллов называл артиллерию, в т. ч. тяжёлую РГК. При этом предусматривалось и массированное применение химического оружия. Что касается танков, то он писал об их опреде лённой роли, однако в его работе 1926 г. они ещё не заняли центрального места.
Cвои разработки теории «глубокой операции» Триандафиллов продолжил в книге «Характер опер аций современных армий», которая была опубликована в 1929 г. Мощные удары «таранных групп ировок», считал Триандафиллов, способны привести к самым серьёзным политическим последств иям. «Глубокие и сокрушительные удары могут вывести из игры довольно быстро целые госорган измы. По отношению к большим государствам эти удары могут привести к разгрому их вооружённ ых сил по частям, крупными пачками. Разгром вооружённых сил противника благодаря таким опе рациям, по мнению Триандафиллова, создаёт «условия для социально-политических потрясений». Форма удара — «односторонний таран» или «действия на скрещивающихся направлениях». В кни ге в рамках глубокой операции Триандафиллов предусматривал прорыв в оперативный тыл конни цы и моторизованных частей, в т. ч. и лёгких танков и пехоты на вездеходных автомобилях. Он писал о возможности «глубоких проникновений в расположение противника» и «больших операт ивных скачков». Как одну из важнейших тенденций в развитии военного искусства Триандафиллов отмечал «беспрерывные попытки превратить танк из средства тактического в средство большого оперативного значения». Он считал, что «новый танк должен участвовать не только в скоротечной атаке, при сопровождении пехоты в бою, но и во всех
