стать только лучше, верно?” Эмми спрашивает меня, когда мы почти у двери.
“О, я не знаю. У меня был довольно интересный день. “
“Мне нравится хорошая драка с сучками”, - бормочет она.
“Хм… есть мысль”, - шепчу я, представляя, как тащу ее за волосы на землю. “Завтра всегда обед”.
Эмми все еще посмеивается про себя, когда мы расходимся, чтобы разойтись по разным классам.
Я осматриваю комнату в ту же секунду, как вхожу в класс математики, но не уверена, испытываю ли я разочарование или облегчение, когда не замечаю блондинку.
Я нахожу себе место и достаю свои вещи, когда остальная часть комнаты начинает заполняться студентами.
Я знаю это в ту секунду, когда на меня смотрят. Вся моя сторона горит от осознания, и, расправив плечи, готовая встретиться лицом к лицу с тем, кто так заинтересован во мне, я оглядываюсь.
Две девушки стоят, загораживая дверной проем, к большому раздражению студентов, пытающихся попасть в комнату.
Я смутно узнаю в них друзей блондинки и закатываю глаза, когда они продолжают сердито смотреть на меня.
“Девочки, пожалуйста. Вы обt мешаете, - раздраженно вздыхает учитель, подходя к ним сзади.
Мои глаза расширяются, когда он появляется над одним из их плеч. Он не выглядит достаточно взрослым, чтобы преподавать, и, черт возьми, он горячий.
Они оба практически падают через себя, чтобы убраться с его пути и впустить его в его собственный класс.
“Извините, мистер Уикс”, - поют они оба, беззастенчиво хлопая ресницами в его сторону.
Боже милостивый.
“Ладно, хорошо. Когда вы все будете готовы, может, начнем?” - спрашивает он остальных в комнате, как только ему наконец удается попасть внутрь.
Обращая свое внимание на то, где он расположился в передней части комнаты, я выкидываю из головы хмурых девушек вместе с высокомерными придурками и сосредотачиваюсь на том, ради чего я здесь.
***
Что-то бросается мне в глаза, когда я подъезжаю к дому. Первая очевидная вещь - это то, что папиной машины здесь нет, но это не большой шок. Он почти никогда здесь не бывает. Вторая вещь - это темный комок перед дверью.
Я смотрю на это, останавливая машину, но быстро глушу двигатель и выхожу.
“О, фу”, - бормочу я, когда подхожу к нему и обнаруживаю, что это мертвая птица.
Обойдя его, я толкаю входную дверь и обнаруживаю Кэлвина, нашего начальника службы безопасности, ожидающего меня в спортивных шортах и майке.
“Серьезно?” - спрашиваю я, точно зная, что означает этот взгляд.
“Серьезно, Малышка Ди, иди переоденься. Твой папа хочет, чтобы ты была готова к ужину через два часа.”
“Ах, значит, он собирается почтить меня своим присутствием сегодня вечером?”
Кэлвин приподнимает бровь, глядя на меня.
“Дважды за один день. Как будто он чувствует себя виноватым за школу, в которую он меня записал, - бормочу я, скидывая туфли и направляясь к лестнице.
“Значит, первый день прошел хорошо?” - язвит он.
“Фантастика. Не могу дождаться, когда вернусь”.
“Ты затеяла драку, не так ли?”
Я не могу удержаться от смеха, поднимаясь по лестнице.
“Ты так хорошо меня знаешь, Кэл”.
Он стонет, прежде чем закричать. “Я встречу тебя в подвале. Ты можешь высвободить часть этого гнева”.
Может, я и насрал на него, но тренироваться с Кэлом - одно из моих любимых занятий.
“Кстати, снаружи у входной двери мертвая птица”, - кричу я в ответ, прежде чем проскользнуть в свою комнату и закрыть дверь.
Он был нашим начальником службы безопасности в течение многих лет, сколько я себя помню. На протяжении многих лет я думаю, что, вероятно, проводила с ним больше времени, чем со своим отцом. Мне грустно, что он отдал все свое время, чтобы защитить нас — от чего, одному Богу известно, — когда у него могла бы быть собственная семья, о которой он мог бы заботиться, но он никогда не давал мне даже намека на то, что хочет чего-то из этого, и я не чувствую, что это мое дело спрашивать. Поэтому я позволяю ему тренировать меня в любом боевом искусстве, которое ему нравится, каждый раз, когда он приводит меня в наш домашний спортзал, и я выпускаю немного агрессии, которую, кажется, всегда ношу с собой.
Между ним, гимнастикой, подбадриванием и расправой с любой сукой, которая решит напасть на меня, я нашла способ направить в нужное русло свою внутреннюю крутую сучку. В основном.
К счастью, я срываю с себя школьную форму. Я бросаю рубашку в прачечную и развешиваю остальное, готовясь к тому, что, я уверена, будет интересным вторым днем в колледже Найтс-Ридж. Первый, безусловно, был насыщен событиями.
Я натягиваю шорты, спортивный бюстгальтер и майку, прежде чем спуститься вниз, чтобы найти свои кроссовки, а затем Кэлвина, который, скорее всего, уже разминается в подвале.
Я обнаруживаю, что права, задолго до того, как спускаюсь по лестнице, потому что ритмичный звук его ног, ударяющих по беговой дорожке, доносится до меня.
“Хорошо, где ты хочешь меня видеть?” - говорю я, как только вхожу в наш ультрасовременный домашний тренажерный зал.
Как и во всех других домах, в которых мы жили, я знаю, что Кэлвин приложил руку к его проектированию, но это, безусловно, самый обширный дом, который у нас был, когда дело касалось оборудования. Это действительно делает обещание папы о том, что все будет хорошо для нас, немного более правдивым. Но даже несмотря на это, я отнесусь к этому с недоверием.
“Разминка, потом кикбоксинг”.
На моих губах появляется улыбка, когда я представляю, как разбираюсь с Себом и его белокурой шлюшкой.
“Звучит как план, босс”.
К тому времени, как он заканчивает со мной, я вся в поту, дневной макияж стекает по моему лицу, а волосы прилипли к затылку, но мои мышцы болят самым восхитительным образом, когда я тащу свое слабое, измученное тело обратно вверх по лестнице, чтобы принять душ и приготовиться к ужину.
Папа ждет меня на кухне с Энджи, когда я наконец выхожу почти час спустя.
“Привет, милая”, - говорит он, и на его губах появляется широкая улыбка. “У тебя был хороший день?”
“О, ты знаешь. То же дерьмо, но в другом месте.”
“Стелла”, - предупреждает он, его голос низкий и опасный. Только это не пугает меня так, как пугает большинство других людей.
“Что? Она начала это, - возражаю я.
“Ты права. Некоторые вещи никогда не меняются.”
“Ты учил меня быть бойцом. А чего ты ожидал?”
“Просто… пожалуйста, не
