Книга Энергия души - Алексей В. Мошков

движении делают кору скользкой. Так стоит ли внушать молодняку страх перед Лесом, если тот и сам боится двуногих? Симур считал, что это глупо. Хотя бы потому, что Город зависит от Леса, а не наоборот. Если древолюды перестанут выбираться за пределы своего трухлявого вместилища, они вымрут от голода и жажды.

Из смотрового лаза над воротами выглянул Сигнальщик, пересчитал молодняк по головам и скрылся. Заскрипели канаты, ворота дрогнули и начали подниматься. Едва образовалась щель, достаточная, чтобы в нее могли проскользнуть самые рослые из водоносцев, раздался щелчок плети. Принесшие в Город драгоценную влагу поспешили скрыться за трухлявыми стенами, которые лишь казались надежными.

Приятели опорожнили бурдюки и плетенку в громадную бадью. Теперь они могли немного побездельничать. Симур хотел было еще раз спросить у толстяка, точно ли тот ничего не помнит о послезакатном приключении, как вдруг послышался грозный окрик Сигнальщика. Юный древолюд вжал голову в плечи, ожидая удара, но его не последовало. Это было странно, и потому он обернулся, с ужасом глядя в свирепое лицо стража.

— Оглох, что ли?! — прорычал Сигнальщик. — Ступай в Кокон Совета! Тебя хотят видеть Старейшины!

Не только Симур, но и все, кто слышал слова стража, были поражены этой новостью. Такого не бывало, чтобы Старейшины велели предстать перед ними юнцу. Да и взрослые удостаивались такой чести нечасто. И каждый такой случай обсуждался городскими старухами в течение сотен солнц. Иными словами, Симур, сам того не желая, подал повод для новых сплетен, когда ему и от прежних-то не было покоя. Не прошло и нескольких мгновений, как слух о том, что его вызывают к себе Старейшины, разнесся по Городу, и теперь на него пялились десятки любопытных глаз, а эхо шепотков разносилось под щелястым городским сводом.

Кокон Совета находился в центре тоннеля, что простирался на тысячу шагов в обе стороны. Это было самое укрепленное место в Городе, и оно ничем не напоминало спальные коконы, сплетенные из высушенных древесных волокон. Основу твердыни Совета составляла скорлупа исполинского ореха, которую со всех сторон подпирали совершенно гладкие, лишенные коры сучья, похожие на изогнутые клыки птеродятлов, только увеличенные в сотни раз. Проходы между этими «клыками» закрывали муравьиные кучи. Жгучие муравьи иногда покидали свои обиталища и расползались по Городу, кусая ни в чем не повинных древолюдов. Укусы их были мучительны, но горожане мирились с этим ради безопасности Старейшин.

Подходя к Кокону, Симур больше всего боялся, что его без всяких разговоров запихнут в одну из сторожевых куч и разозленные жгучие муравьи искусают его до смерти. Однако все обошлось. Охраняющий Совет страж просто отогнул в сторону занавеску и пропустил его внутрь. В Коконе оказалось неожиданно светло. И освещался он не гнилушками, как остальной Город, а светляками-мерцунами. Они ползали по внутренней поверхности скорлупы, сплетаясь в причудливые узоры, которые что-то смутно напомнили Симуру. Кроме мерцунов, озаряющих Кокон, Симур разглядел темные ниши, где виднелись неясные силуэты.

Он даже не успел сообразить, что силуэты эти и есть Старейшины, которых ни он, ни его приятели из молодняка никогда не видели. Симуру стало настолько страшно, что он попятился к выходу, но там маячил Сигнальщик со своей плетью, так что хочешь не хочешь, а придется оставаться здесь. Мгновения текли одно за другим, а в Коконе ничего не менялось. Стараясь не смотреть на безмолвные силуэты в нишах, Симур принялся разглядывать мерцающие узоры, сплетаемые светляками. Их медленное кружение, сопровождаемое изумрудными вспышками, завораживало.

— Не правда ли, они похожи на огоньки в послезакатном небе? — раздался знакомый голос.

Симур завертелся на месте, пытаясь разглядеть того, кто произнес эту фразу. Невероятно, как чужак мог проникнуть сюда?! В сердце Города! В святая святых! Может, это какое-то испытание, которому решили подвергнуть его Старейшины? Да-да, конечно! Они узнали о его послезакатных похождениях и намеренно приказали доставить сюда чужака из узилища, чтобы разоблачить дерзкого юнца. Вот только где они его прячут? Пусть покажут этого предателя!

— Я здесь! — откликнулся чужак, и один из силуэтов вдруг выдвинулся из ниши.

Несмотря на то что он был закутан в лепестковый плащ, Симур узнал его по узким глазам и плоским ноздрям. Страх и оцепенение вновь охватили юного древолюда. Чужак, кривя губы в усмешке, разглядывал его с ног до головы, будто видел впервые.

— Ты думаешь, что Старейшины приказали притащить меня сюда, чтобы разоблачить такую жалкую почку, как ты? — спросил чужак и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Поверь, Старейшинам нет никакого дела до червяков, питающихся гнилью. Им вообще ни до чего нет дела. И знаешь почему?

— Н-нет… — еле выговорил Симур.

— Ответ прост. Они давно упали к Корням!

С этими словами чужак кинулся к нише и выдернул из нее какой-то мешок, в котором что-то глухо брякнуло.

— Это кости, — объяснил он, без всякого почтения пнув мешок, который снова отозвался сухим костяным стуком. — Понял, юнец? Городом управляют мертвецы!

Глава третья

До встречи!

— Ты лжешь!

— Лгу?! — Чужак расхохотался. — Спроси у своей матери, когда в последний раз в Совет принимали новых Старейшин взамен тех, что упали к Корням?

— Боюсь, что вместо ответа я получу от нее затрещину.

— Получишь. А почему? Почему вместо ответов ты всегда получаешь лишь затрещины?

— Потому что сую нос не в свои дела.

— Нет. Потому что ни твоей матери, ни Ведуну, ни другим взрослым нечего тебе ответить, Симур. Никто из них ничего не знает, кроме нескольких заученных полуистин, что передаются из поколения в поколение. Что касается Старейшин… Не только твоя мать не помнит, когда в последний раз сменился хоть кто-нибудь из них, но и мать твоей матери, и мать матери твоей матери. Настолько давно мертвы Старейшины.

— Этого не может быть! — выкрикнул Симур, мир которого рушился прямо на глазах. — Они отдают приказы! Они вершат суд! Они утверждают и снимают табу! Без них уже давно не было бы Города!

— А его и так почти уже нет, — откликнулся чужак. — Оболочка его гниет. Древолюдов рождается все меньше. Страх перед Лесом мешает вам покинуть пределы этого трухлявого вместилища. Вы едва-едва набираете еды, чтобы жить впроголодь. А вскоре вам нечем станет утолять жажду. Старые дожделодцы опадут, а новые растут далеко за пределами того круга, что очерчен Старейшинами. Впрочем, еще прежде, чем жажда возьмет всех вас за горло, Город будет разрушен и рухнет к Корням.

— Но почему?!

— Об этом как-нибудь потом. Мы еще много раз будем говорить с тобою, Симур. Для начала задайся вопросом: как эти мешки с костями могут управлять