Ты посмотри, что этот бездарь со мной сотворил!
– Оу! Надо ж, Зинкина брошка, – радостно возопил Петя, увидев сквозившую в фигуре прекрасной эльфийки камею. – Анафероша, ирод эдакий, чем ты ее туда впендюрил? Поделись методикой. Я тоже так хочу.
– А я не хочу, чтобы эта гадость находилась у меня внутри.
– Ну так это ж мы сейчас запросто. Хошь, хирургически, хошь терапевтически.
– А что с этим делать? – эльфийка протянула на свет свою прозрачную руку.
– А зачем с этим что-то делать? – удивился Петя. – После Нового года само пройдет. А если даже не пройдет, то это даже лучше. Теперь мы с Анаферошей будем безо всякого рентгена видеть тебя насквозь. А чтобы на Новый год веселее было, на вот проглоти как-нибудь, – и он протянул ей гирлянду с разноцветными лампочками.
И они все вместе отправились к Петиным друзьям отмечать Старый Новый год. И Амбушюрный дракон настроил флейты водопроводных труб, выводя на них «В лесу родилась елочка».
Комментарий к Ехидные рога
Обложка к части https://vk.com/album-148568519_252921587?z=photo-148568519_456239923%2Falbum-148568519_252921587
========== Конечности и пилястры ==========
На пышных полях Фракции все было лучеразно. В нейлоновой траве пестрели болтики и агрегатумы. По еле живым изгородям плелись оранжевые растунции. В ветвях горланили певчие птицы и щебетали вороны. В тумане моря голубом одинокий, мятежный парус тщетно пытался успокоиться, отыскав хорошую бурю. Но там стоял такой штиль, который не встретишь и в нотной тетради отличника.[1]
Попаданец Петя и прекрасная эльфийка сидели на берегу лазоревых волн, погруженные в мечтательное созрецание.
— А хочешь, я тебе посвищу серенаду? — воодушевленно проговорил Петя, кладя голову на гибкий хребет эльфийки и ловсая ее окаменевшую от возбуждения грудь.
— Тоже мне, Соловей-разбойник нашелся, — нехотя отмахнулась эльфийка, заправляя длинную ногу за острое ухо. — Итак Зина говорит, у вас совсем денег нет, а в твоей бройлерной даже порядочной курицы не сыщешь. Одни пьяные драконы с самогонным аппаратом.
— Да, ладно, хоть ты не начинай, — беспокойно заерзал Петя, которому разговоры о заевшейся бытовухе портили любовный апофигей. — К тому же, я не свистеть собираюсь, а посвищать, — как этот, как его, который из «Бременских музыкантов».
— Осел, что ли? — лениво потянулась, как удав по пачке дуста, эльфийка.
— Да нет, этот, который на майонез похож. Ну этот, как его, трубадур, — пояснил Петя, пристраивая любимую к поваленному стволу русского ясеня или американского клена.
— А при чем тут майонез? — от удивления эльфийка даже раскрыла глаза и подняла уши.
— Ну, как при чем? Потому что провансаль, а трубадуры тоже из Прованса, — довольно промурлыкал Петя, плетя из тела подруги художественное макраме.
— Ты мне лучше что-нибудь на бабабайке сыграй, — предложила эльфийка, томно растекаясь по древу мыслью и другими частями тела. — Как-нибудь потом, — добавила она, запоздало сообразив, что руки у Пети пока весьма заняты.
Его загребущие пальцы распускались, как весенние цветы, скользили по телу эльфийки, как по олимпийскому льду, находя новые неведомые ей зоны экстаза.
— Какие у тебя ловкие и умелые конечности! — млея от восторга, промурлыкала прекрасная эльфийка. — Не то, что у моего криворукого Анаферона.
— Это кто еще криворукий? — возмутился серо-буро-малиновый маг, материализуясь на берегу из горсточки рассыпанных по песку и замаскированных под белые ракушки таблеток. — Думаете, я забыл про ехидные рога? Я теперь всегда на страже!
— Ну, Анафероша, не начинай, — попытался урезонить старого приятеля Петя. — Думаешь, я не знаю, что ты и Зина…
— Ты видел? Нет, — понимая, что находится сейчас на более выгодной позиции, пошел в атаку Анаферон. — Значит это сплошные домыслы и клевета. К тому же Зина про тебя никаких гадостей не говорила. Не то, что эта неблагодарная фря, которую я вытащил из-под елки и в люди вывел.
— Да нужны мне твои люди, — презрительно хмыкнула эльфийка. — Я сидела себе на яворовых ветвях и играла на яровчатой арфе, а теперь таскайся с тобой к этому занудному порнпринцу на его блинные приемы, а творить, спрашивается, когда?
— Вижу я, что ты тут творишь! — возмущенно возроптал Анаферон, глядя на притихшего Петю. — Значит, конечности у него ловкие? — переспросил он воодушевившись. — Ну, будут вам обоим конечности.
Он взмахнул своей палочкой-мурчалочкой, и руки Пети превратились в клешни.
— Да ты с ума сошел! — возопила эльфийка, когда Петя, невзначай чуть не обкорнал ей половину уха. — Вертай все взад!
Оказывается, реплику она адресовала не Пете, а Анаферону. Но серо-буро-малиновый маг только демонически расхохотался:
— Я мстю и мстя моя страшна!
Но в это время оказалось, что мятежный парусник, несмотря на штиль, все-таки добрался до побережья, и на мачте у него реет черный флаг с суповым набором и черепом.
— Пираты, — испуганно проблеял Анаферон. — Они ж мне сейчас весь дом разнесут.
И в самом деле, такелажно-абордажная команда времени не теряла. С диким гиканьем, лайканьем и гавканьем пираты хлынули на берег и принялись крушить дорийские, фригийские и миксолидийские ордера[2], украшавшие дом серо-буро-малинового мага.
— Пилястры! Тащите сюда пилястры![3] — инструктировал матросов капитан.
— А ну, положь, где взяли! — на пути у оголтелой команды встал попаданец Петя. — Мы вам еще счет за ремонт выставим!
— Какой-такой счет? — удивились пираты. — Мы и читать-то не умеем. Куда уж к нам с арифметикой приставать.
— Чего встали, салаги, кого испугались?! — вперед протиснулся здоровенный рыжебородый детина с химической завивкой в украшенном люрексом камзоле и с попугаем на плече. — Я капитан Джеймс Хук, и я не позволю, чтобы моим людям мешали исполнять мои приказы.
— А у тебя лучше получается хук справа или слева? — на всякий случай уточнил Петя, совершенно забыв про свои клешни.
Капитан выставил массивный крюк, заменявший правую руку.
— Справа, — удовлетворенно кивнул Петя. — Так бы сразу и сказал.
Он атаковал капитана, и ловко орудуя клешнями, превратил его крюк в почти безобидный штопор.
— Вот, так-то лучше, — удовлетворенно проговорил он, разглядывая результат своих праведных трудов. — Теперь из тебя получится знатный сомелье. Ты в винах, надеюсь, разбираешься?
Капитан Джеймс Штопор кивнул.
— Только костюмчик смени, —
