Книга Мгновение до безумия - Виктория Вашингтон

— Вероня, а твоя мама сможет подшить платье немного? Хочу, чтобы оно было чуток короче, а ещё хочу… — в этот момент я совершенно перестала слушать подругу, которая продолжала болтать, ничего не замечая.

Мой взгляд упал на семью, которая шла по параллельной дорожке от нас. Обычная семья, такая счастливая. Красивый мужчина держит на руках ребёнка — мальчика, — на вид года три, подбрасывает его и ловит. Ребёнок заливается смехом. Девушка — видимо, мать, — шикарная фигуристая блондинка тоже улыбается и смеётся. Со стороны видно, что они безумно счастливы. Мужчина играется с ребёнком, а он, в свою очередь, такой весёлый, с улыбкой до ушей, пытается вырваться из-за того, что его начинают щекотать и хохочет так, что кажется слышит весь парк.

Обычно всегда умиляюсь таким семьям, потому что безгранично люблю детей, и подобное приводит в восторг. Но не в этом случае. Сейчас хочу провалиться под землю или убежать куда-нибудь, лишь бы дальше отсюда. В груди что-то обрывается, не замечаю, что застыла на месте, слышу, что Маша говорит что-то и тянет за руку. Пытаюсь реже дышать, кажется, что из-за этого могу быть замеченной им.

Я готова была узнать кого угодно в этом мужчине, даже своего отца, что было бы неудивительно: не то чтобы он на такое был способен, просто с каждым днём я все больше осознаю, что они с мамой скоро разведутся, и у каждого из них, наверняка, давно есть роман на стороне. Я так хотела бы ошибиться или обознаться, но нет, всё было именно так. Это был Станислав Алексеевич.

С головой ушла в свои мысли и не заметила, что оказалась дома. Мама давно помогла Маше с платьем, они поели торт, от которого я отказалась, и вот, я уже провожаю Машу, потому что поздний вечер.

— Пока, Веронь, — говорит Машка. Прощаюсь с подругой и собираюсь идти в свою комнату — по дороге меня останавливает мама.

— Никуш, что-то случилось? — встревоженно спрашивает она. — Целый вечер поникшая какая-то, молчишь. Не похоже на тебя. С Ваней поссорилась?

— Нет, мам, всё замечательно, просто устала, — выдавливаю свою коронную улыбку. — Ходить с Машей по магазинам — одно мучение, мозг плавится от того, сколько-дцать платьев она перемерила, — мама кивнула, а я, наконец-то, поднялась в свою комнату.

После того как закончила все свои дела, села на подоконник. Он был большой и комфортный. Тут находились подушки и плед. Когда мы только начинали делать ремонт, этот подоконник был моим условием. Здесь я проводила много времени, постоянно читая книги и релаксируя. Сейчас же выключила свет в комнате, забралась на него и укуталась в плед. За окном темно, в комнату проникает только лунный свет, а я любуюсь на звезды, которые сегодня особенно сильно усыпали тёмное небо.

Не могу перестать думать об учителе. Самой себе дать ответ на вопрос «почему так?» не получается. Задело то, что я увидела сегодня там, в парке. Хотя что в этом странного? Взрослый человек, двадцать пять лет по моим подсчётам, соответственно, семья и ребёнок — вполне объяснимые вещи.

Почему-то не думала о том, что у Станислава Алексеевича уже может быть семья: любимая девушка, жена, ребёнок. Хотела узнать его получше, но и мысли не приходило, что он уже занят кем-то. Сейчас я размышляю о нем не как о преподавателе, а как о мужчине, меня пугают эти мысли. До сегодняшних событий не задумывалась о нём с этой стороны.

Мне стало обидно. Чувство, будто меня поматросили и бросили, хотя ещё никто и не матросил. Между нами ничего не было и не могло быть. События, связанные с ним за три недели как-то грели меня изнутри… Первый раз, когда он «спас» меня, следующий, когда мы делали стенгазету, и меня так к нему тянуло, вчера, когда он обнял меня, и я чувствовала его запах. Даже сейчас сидела, неосознанно сжимая в руках его пиджак и вдыхая парфюм, который до сих пор не выветрился.

Меня тянет к этому человеку, но осознаю это только сейчас, и поэтому на душе скребут кошки. С одной стороны хорошо: знаю — у него есть семья. Только, возможно, если бы не увидела этого — не поняла, что меня тянет к нему. Так было проще. Теперь сижу до ночи и думаю об этом, вспоминая моменты, которые у нас были, давая им какой-то особый смысл, которому изначально не было места.

Да, Вероника, у тебя уже крыша едет. Забивать себе мозг человеком, с которым при любом раскладе ничего не может быть. Просто придумала себе всё это, приняв обычную поддержку за что-то большее. Наверное, мне просто одиноко из-за разрыва с Ваней. Что насчёт него, всё так же приходится видеть его в коридорах почти каждый день. Часто — в обнимку с Инессой. Желание долбануть её лицом об стену никуда не делось, дайте мне только подходящий момент и она пожалеет обо всем, что только совершила в своей жизни. Не хочу видеть его, но выбора нет. Когда встречаемся, отвожу взгляд. Мне неприятно, что он повёл себя так, даже слушать не стал мои оправдания. Дорогой человек просто выкинул меня из своей жизни и, похоже, не жалеет об этом. Ну что же, флаг в руки.

В школе все немного утихомирились. Некоторые, конечно, ещё шептались за спиной, а те, которые посмелее — высказывались в лицо, за что, собственно, и получали пощёчины и вразумительные ответы с моей стороны, после которых лезть ко мне им расхотелось. Тем более, я не обращала внимания на их попытки меня задеть. На душе кошки скребли из-за несправедливости, но я не подавала виду, поэтому стаду стало скучно меня задирать по поводу и без.

***

Прошло больше месяца после того дня, когда я заснула на подоконнике, размышляя о своей жизни. Вот-вот должны были начаться каникулы, а я умудрилась заболеть и неделю сидела дома, но, на свою радость, наконец-то пошла на поправку.

По учёбе я успевала, но давалось это сложнее обычного. Информация перестала запоминаться как раньше, и решать примеры, и прочие задания стало сложнее. Поэтому, чтобы получить золотую медаль, которую уже считаю своей, стоит приложить огромные усилия. Что касается Станислава Алексеевича, я начала избегать его. Неосознанно, а может и осознанно, не знаю. Стала приходить на его занятия за пару секунд перед звонком, иногда, когда не приходилось, даже не здоровалась, заставляла себя не смотреть на него на уроках, что, вроде как, удавалось. Теперь знаю, что просто накрутила себя по поводу наших «особенных» отношений, и даже не думаю об этом.

Окружающие начали больше общаться со мной, даже здороваться, буря возмущений в мой адрес утихла. Машка всё так же каждый день была рядом, и мы становились всё ближе и ближе. Похоже, жизнь налаживается.

Сейчас сижу в интернете, слушаю музыку, в которой надеюсь найти вдохновение и силы, чтобы закончить писать стихотворение. Да, хоть к чему-то творческому у меня есть талант, и руки не из жопы. Но, как на зло, не шла рифма в голову, а если и шла, то не та, что нужно, и стих приобретал совсем другой смысл. Услышав звук входящего сообщения, отвлеклась, и в каком же я оказалась офигевании, когда увидела, кто меня отвлёк от написания стиха. Это был Ваня.

«Вероника, привет», — прочитала и хотела поскорее закрыть вкладку, не отвечая, но не успела, последовало следующее сообщение. — « Можешь не отвечать, но мне нужна твоя помощь. Аня капризничает, никак не могу успокоить, сможешь прийти?»