Джей Ти рассмеялся искренним смехом, что еще больше разозлило ее.
— Успокойтесь, мисс Дэниэлз. Вы сами спровоцировали меня… своим предложением. А самое интересное я припас на потом.
Прежде чем Тейлор догадалась, что он собирается делать, Джей Ти сорвал солнечные очки у нее с носа и бросил на гамак. Они соскользнули с шелкового жакета и упали на пол. Два солнца засияли в зеркальных линзах, и в этот момент все изменилось. Она не поняла, как и почему. Медленно подняла глаза на него — и пропала…
Таких глаз, как у него, она не видела никогда — как ирисы глубокого синего цвета, они светились незаурядным умом. Морщинки в уголках губ свидетельствовали о веселом характере, а вот небритый квадратный подбородок выдавал натуру волевую и даже упрямую. Тейлор с трудом подавила желание погладить это жесткое мужественное лицо.
Что со мной? — в отчаянии спрашивала она себя. Где выработанный годами контроль над чувствами? Все полетело к черту при одном только взгляде на него.
Улыбка сошла с его лица, и весь мир вокруг них, казалось, перестал существовать. Наступила полная тишина, нарушаемая только биением их сердец и учащенным дыханием, как будто каждый глоток кислорода в этом жарком воздухе давался им с неимоверным трудом. Тейлор видела, как он непроизвольно сжал руки в кулаки, по-видимому испытывая ту же внутреннюю борьбу, что и она. Грудь его тяжело вздымалась, хотя на лице по-прежнему сохранялось отстраненное выражение.
— Черт побери, Принцесса, — сказал он наконец, — теперь вы смотритесь гораздо лучше.
Это было последней каплей. Она сжала зубы.
— Закончили?
— Да. Закончил.
— Хорошо. Тогда дайте мне пройти, и предупреждаю: если вы еще раз дотронетесь до меня, клянусь, я обращусь в полицию.
Джей Ти склонил голову набок.
— Мои прикосновения волнуют вас, не так ли? С чего бы это?
Тейлор не удержалась и ответила грубее, чем следовало:
— Идите к черту! Я здесь только для того, чтобы получить информацию, и все. — Она попыталась обойти его. — Отойдите в сторону. Я хочу уйти отсюда.
Он даже не пошевелился — сложил руки на груди и посмотрел на нее с любопытством.
— А знаете, мисс Дэниэлз, в чем ваша проблема?
— У меня нет проблемы.
Джей Ти как будто и не слышал.
— Вы боитесь.
— Вас? — Она постаралась вложить в свой вопрос как можно больше презрения. — Едва ли.
— Нет, не меня, — поправил он на удивление мягко. — Вы боитесь самой себя.
У нее пресеклось дыхание. Эта оскорбительная мягкость в его тоне!.. Он что, жалеет ее? Краска бросилась ей в лицо. Как он смеет? Собрав всю свою волю, Тейлор вскинула голову и посмотрела на него взглядом, полным холодного презрения. Она прекрасно знала силу этого взгляда, знала, что никто не может устоять перед ним.
И он не устоял.
Вздохнув, протянул руку и убрал прядь волос с ее брови.
— Эти глаза… — прошептал он, напряженно вглядываясь ей в лицо.
Значит, все-таки нашел связь. Тейлор замерла, готовясь к неизбежному.
— Ну? Чего же вы ждете? Давайте, говорите.
Но вместо того, чтобы в смущении отвести глаза, он уставился на нее своими необыкновенными синими глазами, которые выражали… восторг. Она в недоумении покачала головой. Нет, это невозможно. Она не может ему нравиться. Тут что-то другое…
— А что я должен сказать? — спросил он. — Чего вы ждете?
Тейлор уперла руки в бока.
— Вы должны сказать, что я как две капли воды похожа на своего отца.
— На Босса? — Взяв ее за подбородок, он повторил известную присказку, придуманную служащими фирмы о ее отце: — Черные волосы, черные глаза, черное сердце… Вы это имеете в виду?
— Спасибо, что говорите в лицо, а не за спиной, как недруги моего отца.
— Но вы ведь не Босс, не так ли? — Его голос слегка дрогнул. — У вас светлые волосы, черные глаза и… Гм… Какого же цвета в таком случае сердце — золотое, как волосы, или черное, как глаза?
Тейлор проглотила комок в горле.
— А вы как думаете?
— Я думаю… — Джей Ти улыбнулся, что только подчеркнуло его грубоватую красоту. — Я думаю, мне будет интересно это выяснить.
— Ничего вы не будете выяснять. Как только я спущусь по этим ступенькам, вы никогда больше меня не увидите.
— Увижу. Увижу, потому что я могу дать вам то, что вы хотите. — Каким-то образом ему удалось притянуть ее к себе. — Я вам нужен. Признайте это.
— Нет…
Его рука легла на ее бедро.
— Конечно, нужен. Осталось выяснить только одну вещь.
Проведя языком по пересохшим губам, она спросила:
— И что же это?
— Если вы собираетесь представиться моей невестой, я должен убедиться, что мы подходим друг другу. Наши отношения должны быть правдоподобными. Иначе ничего не выйдет.
Сомнений в том, что он имеет в виду, не было. Девушка видела растущее в нем напряжение, темный огонь, разгорающийся в его глазах. Надо было быстрее уходить отсюда… пока она еще могла это сделать.
Но Тейлор не ушла. Она никогда не отступала перед лицом опасности и не собиралась делать это сейчас. Но стоять и терпеливо ждать, как рабыня ждет приказа своего хозяина, тоже не собиралась.
— Да, — согласилась она. — Лучше уж сразу все выяснить.
Он обнял ее за талию и осторожно привлек к себе, опасаясь, что слишком настойчивое объятие приведет к взрыву с ее стороны. Тейлор не сопротивлялась. Даже сама приникла к нему.
Он обнимал ее с нежной уверенностью, и одно это полностью разоружило ее. Слишком мало нежности пришлось испытать ей в жизни, а от Джей Ти Ричмонда она ожидала ее меньше всего. К тому же он заставил ее почувствовать свою женственность. Неужели она забыла, что такое чувствовать себя женщиной, быть желанной?..
— Успокойся, — мягко прошептал он, словно почувствовав ее волнение. — Успокойся, Принцесса.
— Не называй меня так, — удалось ей выговорить. Она вся задрожала, когда его руки начали подниматься вверх по ее телу.
Джей Ти тихо рассмеялся.
— Но ведь в сложившихся обстоятельствах будет правильнее называть тебя «Принцесса», а не «мисс Дэниэлз».
Запустив пальцы в ее волосы, он повернул ее лицо к себе.
— Джей Ти… — жалобно простонала она, не зная, правильно ли поступает. У него же сомнений на этот счет не было.
— Так надо, — хриплым голосом сказал он. — Так надо. — Ласково погладил ее по щеке, наклонился и поцеловал.
Тейлор делала все, чтобы сохранить способность трезво мыслить. Она честно старалась, но что-то в ней отказывалось слушаться. Как будто сердце взбунтовалось против разума, в течение стольких лет осуществлявшего строжайший контроль над всеми ее чувствами.
