class="p1">— Почему же, пользовался. — Он смотрит на меня со смешком. Вся ситуация его забавляет. Уверена. — На ней я перевозил нас в прошлый раз. И, как видишь, мы ещё живы. Потому прекрати истерить, блаженная, и забирайся.
Ещё раз перевожу взгляд на лодку: она вот совершенно не внушает доверия. Мало того, что доски кое-где прогнили, так ещё и мох на ней растет!
Но меня одну это смущает. Псих уже сидит на месте и держит полуразваленные весла.
«Хоть бы под ним лодка рассыпалась!»— желаю от всей души. — «Кажется, в прошлый раз он говорил, что купаться здесь не очень хорошая идея. Интересно, почему?»
— Серьезно, блаженная, не заставляй меня вставать и идти за тобой. Поверь, тебе не понравится.
Верю. Ему ой как верю. Но сделать шаг — выше сил. В конечном итоге псих не выдержал, встал, преодолел расстояние в кратчайшие сроки и, забросив к себе на плечо, направился обратно к лодке.
— Будешь брыкаться, ребра сломаю, — отбивает всякое желание сопротивляться одним лишь предложением. — Вот и умничка, так бы и сразу.
— Как же я тебя ненавижу. — Устало. Обреченно. — Честно, ты самый ебланский человек, которого я знаю.
— Я не человек, блаженная. Запомни.
***
То пугающее Дерево все ещё было здесь. От него исходило просто колоссальное количество темной подавляющий энергии. А ещё возникло ощущение, словно кто-то за нами наблюдает. Оценивает.
«Страшно».
Не ведая, что творю, цепляюсь за холодную руку психа, прижимаясь к тёплому боку, стоит только нам вылезти из лодки и наступить на один из широких корней дерева.
«Псих — проверенное зло…»
Наверное, глупо искать у него защиты. Но… мне так спокойней. По крайней мере сейчас.
— Чувствуешь, да? — Псих растягивает губы в усмешке, показывая клык. — Темная магия исказила Древо. Я бы сказал — отравила.
— От этого я должна его спасти? — неуверенно спрашиваю, вспоминая разговор. — Как?
— Не знаю, блаженная, правда, не знаю. — Ответ убил наповал. — Тебе предстоит выяснить самой.
— Долго точно не проживу. У меня всегда были проблемы с головоломками. — Нервно хихикнула, переводя взгляд на ствол дерева: в нем по-прежнему виднелись очертания человеческих тел. — Они твои неудавшиеся попытки?
— Ты?.. — Парень рассмеялся. Громко. — Нет, не моя работа.
— Что тебя так рассмешило? Там же люди! И они страдали, когда умирали! Видно же…
— Может, потому что они не несчастные жертвы, — свободной рукой трёт свою серьгу псих, всматриваясь в одно из очертаний. — Из-за них лес приобрел такой облик. Из-за их жадности.
— И что же они натворили? — Нахмурившись, отцепляюсь от психа и отступаю назад, останавливаясь. — Никто не достоин смерти.
Псих опять смеется. Но уже по-другому. С издёвкой. Темной. И глаза вновь смотрят с отвращением. Нескрываемым.
«Что люди сделали ему? Почему он так относится к ним? Возможно, лес — его бывший дом, и настигшую катастрофу он видел собственными глазами?»
— Пойдем. — Он идёт дальше. Ближе к стволу. — Лучше бы тебе не отставать, блаженная.
Повторять — не надо. Вновь срываюсь на быстрый шаг. Оставаться одной здесь опасно. Чувствую.
Псих идёт только ему понятной дорогой, насвистывая незнакомый мотив. От него мурашки бегут по коже. Ассоциация с траурным маршем.
Шли мы, по моим подсчётам, минут десять. Пока не дошли до то ли могилы, то ли алтаря: небольшая черная расколотая на пару частей плита стояла в паре сантиметров от ствола дерева, укрытая парочкой мелких сухих корней — вьюнов.
Если я встала как вкопанная в паре метров, то псих подошёл впритык, сел на корточки и, достав из сумки пару свечей, щелчком пальцев зажег их. Правда, огонь обладал необычным темно-фиолетовым цветом.
«Магический. Темный».
— Услышь мою молитву, Кара. — «Все же алтарь», — поняла я, когда псих стал говорить. — Помоги составить контракт и связать неучтенную душу с миром. Возьми под свое крыло, даруй защиту и свою милость.
Испуганно вздрагиваю, когда огонь в свечах вспыхнул на добрых сантиметров пятнадцать, и, готова поклясться, в нем я увидела чьи-то глаза. Они смотрели в самую мою душу. От чего ноги подкосились, заставляя встать на колени.
«Что он вновь удумал?»
Когда огонь утих, псих поднялся. Молча подошёл ко мне и, схватив за руку, полоснул откуда-то взявшимся кинжалом по ней.
Боль отрезвила. Я дернулась, пытаясь избавиться от хватки. Естественно, не получилось. А кровь стала стекать вниз, на здоровый корень дерева, на котором мы, собственно, и находимся.
— Ты!.. — Даже сформулировать оскорбление не могу, голос внезапно полностью сел. Только рот открываю и закрываю. Ни звука.
— Услышь мою молитву, Древмир, — продолжает свою шарманку псих. Сильнее пережимает вены, от чего кровь с ещё большим рвением потекла из раны. — Узри же свою деву, дай ей шанс на новую жизнь и новое имя под твоим покровительством. Защити. Направляй. Оберегай. Я — Высший Альв, свидетель сделки. Я — Участник. Свою долю — сделал. Дева, что была выдернута из другого мира, желаешь ли ты жить или предпочтешь умереть?
И алые глаза смотрят цепко, выжидающе.
Они предостерегают.
Сглатываю, переводя взгляд на окровавленную руку. Что-то подсказывает, шутки кончились. От ответа буквально зависит жизнь.
«Выбора нет. Не соглашусь — умру».
— С-согласна, — дрожащим голосом даю добро безумию, сжигая последние мосты.
Просто ледяная энергия переполнила тело, медленно, но верно заполняя, давая что-то нужное, важное. Утерянное.
«Нея — твое имя, дитя». — Чей-то сонный слабый голос раздался в голове, а затем стало так тепло-тепло, словно в пуховое одеяло укутали. — «Я принимаю тебя… и ты прими меня».
— Все получилось. — Усталый, но радостный голос психа вывел из транса. — Как же я рад, блаженная…
— Ты… — обрываюсь на полуслове, так как веки потяжелели, и сознание провалилось в темноту.
«Господи, только не снова!»
Глава 5
Просыпаться с болью во всем теле после очередной безумной выходки психа стало входить в дурную привычку. Потому даже ругаться или как-то демонстрировать обиду — смысла нет. Все равно извинений или же объяснений не дождусь. Так зачем тратить нервы и силы? Их и так нет!
С трудом приоткрыв глаза, смотрю на темно-серое небо. Солнца из-за плотных облаков не видно. Кажется, вот-вот пойдет снег. Да и заметно похолодало со вчерашнего вечера.
По ещё одной только-только приобретенной привычке сильнее укутываюсь в плащ. Запашок от него исходит, конечно, знатный, но за неимением альтернативы приходится терпеть.
«Терпеть психа, терпеть новые невзгоды и боль — сводит зубы от бессилия».
Кажется, что моя та прошлая беззаботная жизнь просто приснилась. Померещилась. Словно разум решил дать такой нужный глоток свежего воздуха, чтобы разбавить отравлено-горько-серный.
Как выжить в столь пугающем месте? Что
