губы и голубые глаза, то у Лайта было все наоборот. Светлые волосы, тонкие губы и зеленые глаза. Он совсем не был на него похож. И Эван тоже это заметил.
— Почему вы решили, что я ваш сын? — сходу спросил Эван, пропуская меня к окну и садясь напротив него.
— Я уже говорил, что твоя мать приходила ко мне, чтобы рассказать о тебе.
— Видимо тогда вы ей совсем не поверили? — усмехнулся Эван, листая меню. Есть совершенно не хотелось и когда подошла официантка, я просто попросила принести молочный коктейль. Эван тоже был не особо голоден, поэтому заказал лишь эспрессо. А вот Лайт заказал большой гамбургер, колу и еще какой-то фастфуд. На секунду я заметила, как сморщился носик Эвана в раздражении этим человеком, он ненавидел фастфуд и людей, любящих его — не признавал.
— Не поверил, — с готовностью ответил мужчина, откусывая огромный кусок гамбургера. — Трудно поверить, когда через ее постель прошел не один десяток мужчин. — бестактно ответил мужчина, чем вызвал внутри меня недовольство. После его слов в разговоре настала пауза. Эван и я были в шоке от услышанного. Эван как-то рассказывал, что помнил маму всегда пьяной, каждый день к ней приходили много разных мужчин. В это время она всегда выгоняла его на улицу, чтобы он не мешал ей. В детстве он не понимал, чем занималась его мать, но став старше, Эван понял все.
— Почему в итоге вы написали мне? — спросил Эван, беря чувства под контроль.
— Пять лет назад я попал в аварию. После этого врачи сказали, что я потерял возможность иметь детей. Ты моя последняя надежда. — с грустью взглянув Эвану в глаза, он отложил свою еду в сторону.
— Надежда на что? — удивленно спросил Эван, найдя под столом мою руку. Он волновался и искал во мне силу и поддержку.
— Надежда иметь наследника всего состояния Джонсов. — я внимательно пригляделась к нему: своим бестактным поведением и сомнительными предпочтениями в еде Лайт вызывал сомнение своей состоятельностью. В прочем, я могла заключить неверные выводы, учитывая какую дорогую одежду он носил. Сразу видно настоящую кожу.
— Мне жаль вас расстраивать, но моя мать говорила это не только вам. Сейчас я уверен, что она ходила так к каждому, кто мог бы взять ответственность за ее ошибку. — в глазах Эвана безразличие, ему было неважно то, чем занималась его мать и какие поступки совершала. Но, как мне стало обидно, что Эван считал себя ошибкой.
Лайт опустил грустный взгляд на свои большие ладони.
— Если есть хоть какая-то вероятность, что ты мой сын, я предпочту воспользоваться этим.
— Сильно не надейтесь. Глядя на вас, я с уверенностью могу сказать, что мы не родственники. — Лайт улыбнулся.
— Внешне ты очень похож на свою мать, поэтому не торопись насчет внешности. — он лукаво улыбнулся насупленному Эвану, а потом его зеленые глаза переместились на меня. — А это кто? Твоя девочка? — щеки Эвана чуть покраснели, и он сильней сжал мою руку.
— Нет, я его сестра. Нарин. — он как-то невесело улыбнулся.
— Я был уверен, что вы встречаетесь.
— Наши отношения с Риной не имеют никакого отношения к делу. — холодно отозвался Эван.
— А ты, паренек, с характером. — довольно улыбнулся Лайт. — Мне это нравится.
— Оставьте это. — отрезал Эван безапелляционно. — Когда мы сможем узнать есть между нами родство или нет?
— Я договорился с клиникой. Завтра мы сможем провести экспертизу, результаты будут готовы через 10 дней. — я тихо вздохнула, понимая, что долгие дни Эван будет ходить в неведении и волноваться.
— Адрес пришлите электронной почтой. — Эван встал с места, глазами показывая, что мы уходим. — Нам пора.
— Уже уходите? — удивился мужчина. — Я думал, мы сможем еще немного поговорить.
— Нет смысла узнавать друг друга лучше, если в итоге мы окажемся никем. — безразлично ответил Эван.
— Ты так пессимистично настроен?
— Пессимизм для слабаков. Я таковым себя не считаю. Вы должны кое-что узнать о своем предполагаемом сыне, мистер Лайт Джонс: ненавижу общение с людьми и если возможно снизить его до минимума — я сокращу. — потянув меня за руку, он не стал дожидаться ответа мужчины.
Движения Эвана были резкими, отрывистыми, было видно, как он раздражен. Я не понимала его состояние, но всем сердцем хотела разделить все его внутренние горести.
Эван молчал, он не желал пока делиться со мной своими чувствами. Я не лезла с расспросами, прекрасно зная, что он все мне расскажет, когда немного остынет. Заведя меня в какой-то укромный уголок для курения, Эван достал из внутреннего кармана коричневые сигареты и зажигалку. Я смотрела на Эвана и не понимала, когда он закурил? Никогда прежде он не был за этим пойман. Я думала, что знаю о нем совершенно все, но это открытие стало для меня шоком.
Затянувшись сигаретой, Эван впустил в себя немного дыма и напряжение потихоньку стало заменяться расслаблением. Эван откинулся спиной об стену и подняв к небу глаза, закрыл их. Я смотрела на него, ожидая, когда он наконец заговорит. Взглянув на меня расслабленным от сигареты взглядом, Эван спросил:
— Задаешься вопросом, как давно я закурил? — я кивнула. — Около года.
— Год? — ужаснулась я. — Как я могла этого не заметить!
— Будь ты внимательна ко мне — заметила бы это. И не только…
— Но от тебя даже не пахло дымом. — оправдывалась я, не обратив внимания на вторую фразу.
— Верно, эти сигареты с вишней практически не дают запаха. — я стояла напротив него и не узнавала. Какая причина побудила Эвана закурить? Он ведь спортсмен и это вредит здоровью. Новость совершенно не укладывалась в голове, полностью отвергаясь, как неправильная. Я должна была что-то сделать, чтобы Эван бросил дурную привычку и подумал о здоровье. Но что я могла?
Подойдя к Эвану вплотную, я осторожно взяла из его пальцев сигарету и поднесла к губам.
— Рина, что ты делаешь? — его глаза распахнулись от удивления и непонимания.
— А что, по-твоему, я делаю? — смотря в его глаза, я приоткрыла губы, чтобы сделать затяжку.
— Тебе нельзя! — отняв у меня сигарету, он бросил ее на землю, затушив ботинком.
— Почему нельзя? Если тебе можно, то и мне! — неожиданное упрямство вдруг подняло свою голову, и я смело взглянула в его глаза. Если ты будешь курить, то и я!
— Рина, ты глупая, что ли? Я не позволю тебе гробить свое здоровье. Только не тебе.
— С чего ты решил, что мне хочется видеть, как ты губишь свое? — все с тем же упорством наседала на него я. — Чем твоя забота лучше моей? Я отношусь к тебе
