Я достаточно сносно играю в покер, когда только и надо, что проигрывать. А как я пью дорогой виски!
Эйса читала их перепалки по губам и всё чаще испытывала безразличие Рейна совершенно бесстыжим флиртом, но в таких малых дозах, что очень быстро от этого безразличия осталось одно название. Она умела себя подать, не слишком выставляясь, но двигаясь так, что глаз не оторвать. А ещё у неё был тот открытый взгляд, который вообще не часто встретишь у девушек. Возможно, дело в её совершенно отшибленной смелости, а может, это означало, что между ними могло бы быть что-то гораздо большее, о чём Рейн так и не узнал.
— От чего ты бежишь? — как-то спросила его она, когда они в очередной раз прогнали план с Артуром и вышли вдвоём во двор «Двух Львов» перекурить.
Шёл прохладный мелкий дождь. Из окна кухни пахло печёным мясом и специями.
Рейн сделал вид, что не понял вопроса.
— Можешь не рассказывать. Когда бежишь от прошлого, нельзя оглядываться и думать, иначе в этом нет смысла, но ты не глупый парень. Притормози. Зачем тебе банда Варга?
— Та, кто не боится смерти, говорит мне, что если и бежать, то не к финишной черте?
Она гордо вскинула голову с наметившейся улыбкой.
— Я компетентна.
Затянувшись, Рейн издал короткий хрип.
— Жизнь не была лучше, до того как у меня созрела магия. Не стала лучше и после. Только хуже. Зачем тогда играть честно и соблюдать правила этого нового мира, если всё, что у меня было, забрала именно магия?
— Да, ты действительно не глупый парень. Это твоя беда.
От её руки с сигаретой струился дым. На плечах собрались мурашки.
— Что-то я замёрзла, — она выбросила окурок и потянулась к ручке, собираясь обратно в кабак.
— Курточку? — не скрывая издёвки, вслед спросил он.
— Нет, спасибо, мистер Безопасный-секс.
Дверь в зал для покера открылась, возвращая Рейна из задумчивости, и на паркет пролилась растущая грузная тень. Тяжело дыша смесью алкогольных паров и табака, Гад зашаркал в сторону коридора. Рейн нажал кнопку коммуникатора. Через секунду оба охранника уже поднимались по лестнице, а он поймал в ловушку своего взгляда сознание хозяина «Костей Гада», повернувшегося в его сторону на неосторожном расстоянии:
— Иди, сними трекеры, а потом возвращайся в зал для покера.
Гад медленно пошёл в сторону коридора. Рейн смотрел, как тот мелкими шажками преодолевает расстояние в три метра и понимал, что за семь минут они ничего не успеют. Он легко подтолкнул дверь в зал, будто та закрывается сама, а когда свет падал уже только сквозь щель, рванул в коридор и по разу едва слышно ударил кулаком в каждую из дверей, которые там были.
Эйса показалась первой и игриво прикусила нижнюю губу:
— Всё-таки передумал? У меня свободно.
— Обхохочешься. — Он ответил ей фальшивой улыбкой.
Две другие двери тоже открылись. Показались блондинка с родинкой на щеке и мулатка с такими светлыми карими глазами, что на фоне её молочно-шоколадной кожи они будто светились.
— Давайте живенько. Строимся по росту, шеи тянем, как на линейке. У нас пять минут, — поторопил их Рейн, поглядывая на не спешащего к ним Гада. — Да поднажми ты, развалина.
И тот поднажал, сделал два широких шага и споткнулся. Его повело, но он успел упереться рукой в стену и упал только на одно колено. Рейн подлетел к нему, рывком поднял на ноги и кивнул девушкам, чтобы подошли сами. В зале для покера под оглушительный смех Артур травил какие-то байки про подмену револьверов.
Четыре минуты.
Дрожащими руками Гад снял цепочку с блондинки, и та замерла в конце коридора, скользнув мимо Рейна. Пальцы с раздутыми костяшками с трудом слушались старика. С мулаткой он возился в два раза дольше. Когда очередь дошла до Эйсы, у них осталось две минуты.
— Уводи их, — сказала она Рейну. — Со мной не успеете.
— Время есть.
Палец Гада снова соскользнул с замочка на цепочке.
Минута.
— Ты либо им поможешь, либо никому. — Эйса вцепилась в него яростным взглядом, против которого убеждение не работает. Они смотрели друг на друга, пока из динамика коммуникатора не вылетело три коротких гудка, что означало: охрана возвращалась. — Идите. — Эйса с силой толкнула его. Трясущиеся пальцы Гада снова выпустили её цепочку. Рейн пошёл назад, сопротивляясь желанию подождать ещё хоть несколько секунд.
Наверху лестницы они едва разминулись с возвращающимися охранниками, успев стать частью толпы, играющей в тёмном зале.
Тяжёлая рука дёрнула его за плечо.
— Где Эйса?
Рейн обернулся и с облегчением выдохнул, когда увидел перед собой парня из охраны, который им помогал.
— Не успела, — ответил он. — Забирай их, как договаривались. Оставь в «Двух Львах» и возвращайся на пост. Я за Эйсой.
Рейн поторопился обратно. Двое охранников уже стояли у коридора, встречая его сомневающимся взглядами, но он только молча прильнул к стене. Сердце колотилось, как на ринге. Рейн прислушался. С лестницы лился приглушённый поток джаза, за приоткрытой дверью тихо раздавался весёлый голос Артура, а в коридоре зашаркали мелкие шажки. Гад вышел из-за угла и с отсутствующим видом направился в зал для покера. Он шёл мимо, а Рейн лихорадочно соображал, как отвлечь охрану, но время будто остановилось, а вместе с ним и все мысли. Гад потянулся к ручке двери, и тут из полного отчаяния у Рейна родилась самая глупая идея, но единственная, которая могла сработать.
— Не забыл, зачем встал из-за стола? — спросил он Гада, который всё ещё был под его контролем сознания. Тот распахнул дверь, расстегнул ширинку и начал ссать прямо через порог. Из зала для покера вырвался громкий смех всех, кто там был. Оба охранника бросили свой пост, не веря глазам. Рейн увидел, как Эйса осторожно выглянула из-за угла и проскочила за их спинами, а потом прогремел выстрел. Он разорвался так близко, что в ушах загустела тишина. Смех стих. Истекая кровью, Эйса лежала на боку с остекленевшими глазами и будто тонула в багровом мраке, полностью заполнившем для Рейна мир вокруг.
— Тебя, сука, предупреждали дважды, — раздалось из двери зала для покера.
Рейн шагнул на лестницу, двигаясь так тихо, как только мог. Оба охранника уже стояли к нему спиной, уставившись на тело девушки. Стрелявший остался в дверях. Рейн поднялся в игровой зал, натянул на лицо капюшон толстовки и вышел на улицу. Было ещё раннее воскресное утро, в воздухе пахло прошедшим дождём, редкие весёлые возгласы звучали где-то вдали, но на всё это внутри отзывалось только опустошение.
Чем дальше он уходил от «Костей
