Илья посмотрел на неё.
- А... отец ребёнка?
Она вмиг затихла. Помотала головой.
Илье вдруг стало неудобно от своего вопроса.
- Сколько вы говорите ребёнку?
- Ч-четыре. Ваня...
- Ваня, - повторил он. - Ладно, нечего реветь. Ничегострашного не случилось, - это он сказал скорее для себя, чтобы успокоиться. -Подумаешь, ребёнок. Вокруг уйма народа.
Ксения осторожно перевернулась на спину и вытерласлёзы. Всхлипнула и обречённо сказала:
- Он не останется с чужими... никогда не оставался.
Говоров побарабанил пальцами по облезлому подоконнику.
- Так, давайте не будем истерить, - наконец сказалон. - Сегодня вас никто не отпустит, да и вы никуда уйти не сможете. Вы стоятьне можете... Давайте всё оставим до завтра, возможно, вам станет лучше.
- А сегодня?
Илья крякнул.
- Я заберу ребёнка. В конце концов, он побудет уменя. Эту ночь, - быстро закончил он.
Ксения приоткрыла рот, но ничего не сказала. Потомвсё же прошептала:
- Илья Константинович...
Он замахал руками:
- Ксения!..
Дверь неожиданно открылась и заглянула врач.Нахмурилась, увидев его.
- Вы ещё здесь? Я же просила - недолго.
- Я уже ухожу, - успокоил её Илья. Подошёл к Ксении ибыстро заговорил. - Я его заберу, и посижу с ним... Если не справлюсь...позвоню кому-нибудь. И нечего волноваться. Пока я езжу в садик, вас переведут вотделение, и попозже я его к вам привезу, и тогда мы уже всё обсудим.Договорились?
Она бестолково таращилась на него.
- Зачем вы это делаете?
Он замялся.
- Потому что я помню, что вы сделали для меня... вымне помогли. Я вам должен.
Она закрыла глаза и отвернулась.
- Ксения, вас устраивает такой вариант?
- У меня нет выбора... Спасибо...
- Пока не за что, - обречённо проговорил он.
Вместо того, чтобы наконец удалиться и своимприсутствием перестать раздражать медицинский персонал, Говоров вновь уселся настул, и они с Ксенией принялись звонить в детский сад.
- Вы только его не пугайте, хорошо? - лихорадочнобормотала Степнова, снова уцепив его за руку. - Не говорите... что мне плохо.
Илья снова кивнул.
- Хорошо.
- Я сама скажу...
- Молодой человек, - уже в пятый раз, возвысила голосженщина-врач. Говоров обернулся на её голос и поднялся.
- Да, я ухожу... Ксения, вы не волнуйтесь, всёнормально будет. Неужели я с ребёнком не справлюсь? - сказал и замолчал, уловивнеуместную браваду в своём голосе. Взглянул на Ксению, и ему вдруг показалось,что она начинает хмуриться. Мотнул головой, немного нервно улыбнулся и вышел изсмотровой.
- Денис, я сегодня на работу не вернусь, - говорил онв телефон своему заместителю, садясь в машину.
- Она при смерти? Что ты с ней сделал? - Видно и доГорского уже дошли слухи о том, что он довёл свою помощницу до обморока.
- Прикуси язык, идиот. Ксения останется в больнице.
- Ты ещё с ней?
- Нет... У меня дело. - Илья вдруг понял, что совсемне хочет рассказывать Денису о ребёнке Степновой, которая в одну минутупревратилась из идеальной, пусть и себе-на-уме, секретарши в женщину сребёнком. Мать-одиночку. Но это как раз не особенно удивляло, а вот сам фактматеринства...
- Илья, ты что-то ещё хочешь мне сказать?
Говоров понял, что задумался и позабыл о том, чторазговаривает с Денисом по телефону. И сидит в машине, засунув себя в салонавтомобиля только наполовину, одна нога до сих пор оставалась на асфальте.
- Да нет, просто хотел предупредить, - сказал он,захлопывая дверцу. - Скажи Витке, чтобы отменила все мои встречи на сегодня...И на утро.
- Ничего себе, - присвистнул Денис. - Светка толькоутром улетела, а у тебя уже неотложные дела?
- Если бы... Всё гораздо хуже.
Закончив разговор, Илья вырулил со стоянки, влился вплотный поток машин. Скорости почти никакой, зато есть время подумать. В головеполная каша и что-то назойливо-беспокоящее. Что именно ему не нравилось во всейэтой ситуации, Илья до конца разобраться не мог. Так всегда бывает, перемены ипроблемы накатывают неожиданно, и ты теряешься и в первый момент невозможнопонять, как с ними справиться. И нужно ли справляться вообще. Касаются ли этипроблемы его лично, а если нет - то какого чёрта он в это ввязывается?
Потому что на самом деле обязан. Обязан КсенииСтепновой, если не по гроб жизни, то по самую маковку точно. Ведь она егоподдержала, помогла в нужный момент, и Илья никогда не забудет, как онипросиживали ночи напролёт, бились над бизнес-планами и пытались придумать,откуда взять деньги, чтобы выплатить зарплаты сотрудникам. Полгода работы внервных, авральных условиях. А Ксения никогда не жаловалась, ни разу. Засыпаланад отчётами, но не жаловалась.
Одно время Денис не раз намекал ему на то, чтоСтепнова просто-напросто влюблена в него, в Илью то есть. Вот и старается,готова прописаться на работе. Говоров в ответ фыркал. А даже если и влюблена?..Ничего плохого в этом нет. Надо прививать девочке хороший вкус.
Ксения Степнова казалась ему смешной. И чуточкунелепой. Особенно в первое время. Она одевалась простовато, вела себянепонятно, а мыслила нестандартно. Когда он взял её на работу, поневоле стал судивлением присматриваться к ней. Не понимал, как можно быть настолькооторванной от реальной жизни, живя в Москве. В Москве, где жизнь неостанавливается ни на минуту, даже глубокой ночью. Где всё меняется каждыйБожий день, и за этими переменами надо как-то поспеть... необходимо поспевать,если хочешь быть в первых рядах. Если не хочешь прослыть неудачником.
Он не хотел. А вот Ксении, кажется, на это былоабсолютно наплевать. Она жила в каком-то своём мирке и беспокоилась совсем одругих вещах. Она вовремя приходила на работу, почти ежедневно задерживалась, сголовой заныривая в свои отчёты. Выглядела секретарём и ни кем другим, в своёмскучном, сером костюме.
Пару раз они с Горским, мучаясь от скуки, обсуждалиСтепнову. И неизменно удивлялись тому, что для своего возраста она невероятнонаивна. И невинна. У неё даже парня не было, что было достоверно известно,наверное, каждому сотруднику в их офисе. Денис поклялся, что лично слышалшушуканье женщин в курилке, когда они сокрушались по поводу того, что Ксениядаже не подумала согласиться, когда они хотели устроить ей свидание вслепую.Ксения Степнова первые несколько месяцев своей работы в компании, вообще былаобъектом пристального внимания окружающих по причине своей неординарности изамкнутости. Всем хотелось узнать какую-нибудь её тайну, понять, о чём онадумает и чем живёт. Но Степнова стойко свои тайны хранила и, в конце концов,окружающие бросили бесполезные попытки влезть в её душу и голову, придя квыводу, что рассказывать ей попросту нечего. Ну, какие тайны могут быть усинего чулка? У неё даже парня не было. Все мысли только о работе.
