- Потеря сознания - это всегда серьёзно. А по вашимсловам без сознания она была достаточно долго.
Говоров потёр грудь в районе сердца.
- Ясно...
- Но вы не волнуйтесь. Думаю, это, скорее всего,из-за жары. Сейчас многие в обморок падают, а девушка довольно слабенькая.
- Что значит, слабенькая? - растерялся Говоров.
Врач устало вздохнул и одарил его странным взглядом.Потом обернулся на Ксению, которая лежала на диване, прикрыв лицо рукой,пытаясь прийти в себя. Илья проследил за взглядом доктора и нахмурился.Попытался припомнить, вчера Ксения была такой же бледной и с кругами подглазами или это только сегодня с ней случилось? Бесполезное занятие.
Услышав про больницу, Ксения попыталась возразить,что-то говорила, точнее, бормотала, но была слишком слаба, и как Илья неприслушивался, так и не смог ничего разобрать. Она же испуганно таращила нанего глазёнки, они странно блестели за стёклами очков, и от этого лихорадочноговзгляда Илья терялся. И всё цеплялась за него, хватала за руку, и Говоров, витоге, сам сжал её пальчики и подивился тому, какие они тонкие и ледяные.Именно её холодные руки почему-то и уверили его в том, что Ксении плохо. Насамом деле плохо.
- Илья Конст..тантинович, - прошептала она, облизавпересохшие губы. - Я не поеду... в больницу не поеду.
Он наклонился к ней, посмотрел в глаза и решил, чтоона просто боится.
- Ксения, послушайте меня, так будет лучше. И врачнастаивает. Так что это не обсуждается.
Она вдруг заплакала и покачала головой. Посмотрелакуда-то за его плечо, Илья обернулся и увидел Виту, которая старательно ловилакаждое их слово. Он снова взглянул на Ксению и неожиданно для самого себя,предложил:
- Хотите, я с вами поеду?
А она кивнула, снова вцепилась в его руку.
И он поехал. Поехал в больницу, за машиной"скорой помощи", а по дороге гадал - на кой чёрт он туда едет?Посидеть в коридоре, чтобы его помощнице было поспокойнее?
По сути, так и вышло. Ксению сразу увели в какой-токабинет, а перед Ильёй дверь захлопнули, и больше часа он промаялся в коридоре,изучая не совсем позитивные плакаты, информирующие о разных неприятныхболячках. Телефон разрывался, звонил его заместитель, Света, потом даже кто-тоиз сотрудников позвонил и попробовал выяснить, что с Ксенией. А затем появилсяврач, на сей раз женщина, и с ходу деловито заявила:
- И нечего вам здесь сидеть, молодой человек. Жену мывашу сегодня не отпустим. Да и завтра тоже. Что будет на следующей неделе.
Говоров смущённо кашлянул.
- Вообще-то, это не моя жена...
- Это детали, - отмахнулась врач. Она явно куда-тоспешила и говорила торопливо, и Илья никак до конца не мог понять, что от негов данный момент требуется. - Ей надо вещи привезти, мы её в терапию положим.
- Подождите, что с ней?
Женщина приостановилась и напустила на себя побольшесерьёзности.
- Мы конечно обследование проведём, но на первыйвзгляд нервное истощение. Думаю, диагноз подтвердится. Поколем её витаминками,оправится. А вещички привезите.
Илья согласно кивнул, не собираясь спорить.
- Хорошо... А увидеть мне её можно? Хотя бы на несколькоминут.
Эта его просьба вызвала лёгкое недовольство, но потомврач решила пойти ему навстречу.
- Хорошо. Пока она в смотровой, можете зайти. Нотолько недолго, она плохо себя чувствует.
Говоров неожиданно обрадовался. Сейчас увидит Ксению,осознает, что она в надёжных руках медиков и, наконец, отправится восвояси соспокойной душой. А домой к ней какую-нибудь сотрудницу зашлёт. Пусть"дружный коллектив" занимается больной сослуживицей.
Ксения лежала в смотровой на кушетке. Выглядела всётакой же бледной, строгий деловой костюм был изрядно помят и смотрелся уже нестоль презентабельно, как обычно. Гладкая причёска растрепалась, а очкиСтепнова сняла и сжимала их в кулачке. Глаза всё так же лихорадочно блестели, акогда он вошел, и Ксения его увидела, её глаза как по заказу наполнилисьслезами. Она попыталась сесть, но потом оставила эти бесполезные попытки иснова прилегла.
- Илья Константинович, как хорошо, что вы не уехали,- дрожащим голосом проговорила она, а Говорову захотелось поморщиться с досады.Больная и плачущая женщина - это выше его сил. Но сдержался, прошел и сел наколченогий стул у стены напротив.
- Ксения, вы успокойтесь. Врач сказал, что вам простонадо отдохнуть. Полежите несколько дней...
- Илья Константинович, пожалуйста, скажите им, чтобыони меня отпустили.
Он от неожиданности фыркнул.
- Ксения, это глупо. Нельзя так бояться.
- Я не боюсь... - Степнова замолчала, видно говоритьей было трудно. Попыталась справиться с прерывающимся дыханием. - Илья...Константинович, мне нельзя, мне домой надо. Родители уехали... в санаторий...мне домой.
Говоров непонимающе помотал головой.
- Тем более. Ксения, прекращайте!..
Она снова заплакала и сказала:
- Мне ребёнка не на кого оставить...
Илья снисходительно улыбнулся.
- Вам надо отдохнуть. Вас чем-то обкололи...
А она неожиданно всхлипнула навзрыд.
- У меня ребёнок... Он в садике сейчас... Ему четырегода... Его даже забрать нек-кому...
Он всерьёз задумался, но смотреть на неё продолжал снедоверием.
- Чей ребёнок?
- М-мой...
- У вас есть ребёнок? - почему-то шёпотом, видимо отудивления, переспросил он.
Ксения кивнула, продолжая заливаться слезами. Плакаладаже не от горя, слёзы сами по себе текли из глаз, её всю трясло, и это былобольше похоже на истерику, и успокоиться у Ксении никак не получалось.
Говоров с шумом втянул в себя воздух, глядя на своюпомощницу во все глаза. Она рыдала, а он пытался выдать хоть какую-то дельнуюмысль.
- Что, совсем некому забрать?
Она снова всхлипнула и покачала головой.
- Я не могу в больнице оставаться...
Илья поднялся и прошёлся по комнате, взъерошилволосы.
- Та-ак...
- Мне домой...
- Перестаньте! - не выдержал он. - Вы сидеть неможете, не то что... ребёнком заниматься. Какой от вас толк дома? Вы сделаетедва шага и упадёте.
Степнова заревела.
- Я не могу звонить родителям, они только вчерауех-хали...
