Среди тысячи ежедневных разговоров, среди миллиона самых обычных слов я мучительно искала причину случившегося. Намек, который вовремя не уловила и не поняла…
Может, Валера давно хотел детей и его беспокоило то, что я до сих пор не смогла родить? Может, этот ребенок на стороне – последствие моего собственного выбора, когда много лет отдавала предпочтение карьере, а не рождению детей?
Гудки в динамике мучительно тянулись один за одним и так же выматывающе пожирали меня все новые и новые мысли…
Нет! Не я была в этом всем виновата! Шестнадцать лет мы знали друг друга – до мельчайшей точки на теле, до тончайшего оттенка голоса… Между нами было абсолютное понимание даже тогда, когда мы ничего не произносили вслух! Так разве не мог он прямо поговорить со мной, если его что-то волновало? Разве было между нами – двумя такими родными людьми, нашедшими друг в друге то, чего нам не хватало всю жизнь – хоть что-то запретное?
Нет! Не было в этом моей вины. Только его выбор.
Выбор не в мою пользу.
– Златка… – наконец откликнулся динамик телефона голосом подруги в ответ на мои долгие попытки дозвониться, – если ты разбудила меня по причине менее значительной, чем конец света – клянусь, я…
Она зевнула, так и не договорив, что именно мне угрожало в этом случае. Но от звука ее родного голоса, сквозь разъедающую меня горечь прорвался невольный смех – грустный, ироничный…
– Это почти конец света, – ответила ей, глотая подступивший к горлу комок. – Валера…
Я не сумела договорить – горло сжало стальным обручем, сквозь который сложно было сделать даже вдох.
– Что с ним?
Голос Даши тут же утратил ленивую сонливость, сделавшись серьезным и обеспокоенным.
– Не молчи! – взмолилась она. – Он цел?
– Я не знаю… – придушенно прошептала в ответ.
– В каком смысле ты не знаешь?
– Он не ночевал дома… кажется…
– Господи, да что там у вас творится такое?
Послышалась шумная возня – Даша явно поднималась с постели. Я могла представить, как она сейчас накидывает на себя легкий халатик, который больше годился для того, чтобы обнажать нужные места, нежели для того, чтобы прикрыться, и озадаченно хмурится, готовая в любой момент броситься на помощь, если бы я только попросила.
Эта, такая знакомая картинка, помогла мне обрести снова хоть какое-то подобие покоя.
– Мы поругались вчера… он привел в дом ребенка…
– Какого еще ребенка? – мгновенно ужаснулась Даша.
Столько лет прошло со дня нашего знакомства – а она, как казалось со стороны, совсем не менялась. Похожая и прежде на красивую, неуловимую птичку, которую невозможно было запереть в клетке, такой она оставалась и по сей день. Было много тех, кто мечтал ухватить ее за хвост: десятки мужчин – красивых, успешных, богатых – но никому так и не удалось этого сделать за все годы. И лучшая подруга – наверно, единственная из знакомых мне женщин, кого я совершенно не могла представить в роли матери. И потому видела сейчас, как наяву, неподдельный ужас на ее лице от одного лишь слова «ребенок».
– Его ребенка, Даш… – пробормотала, стараясь не заплакать. – Его…
– Чушь какая! – тут же отреагировала она в ответ. – Откуда у него мог взяться ребенок…
– Оттуда, откуда и у всех, – невесело хмыкнула я.
– Я имею в виду – без тебя…
Она невольно ударила в самое больное место. Я согнулась на постели пополам, ощущая, как губы становятся солеными от стекающих ручьем слез.
– Он мне изменил, – озвучила вслух то, во что так трудно было поверить.
– Это невозможно! – решительно возразила Даша. – Я за все эти годы не видела, чтобы он на другую хоть раз смотрел, как на женщину! А ведь за ним сколько девок бегало, помнишь? А он в тебя как вцепился – так больше и не отпускал…
Я невольно улыбнулась этим воспоминаниям. Как же давно это было… И как я нуждалась сейчас именно в этом – напоминании о том, как муж всю жизнь ко мне относился. Произнесенное чужими устами, оно давало какую-то смутную надежду на то, что всему этому ужасу есть какое-то объяснение… Что-то, во что я смогу поверить. Что-то, что сделает жизнь, разломившуюся на «до» и «после», прежней… цельной.
– И где сейчас этот ребенок? – поинтересовалась подруга, так и не получив от меня ответа.
– В гостиной… спит.
– Знаешь что? Нужно сделать тест на днк! Может, кто-то просто решил повесить на Валеру чужого спиногрыза?
– Даш, мы же не в глупом ток-шоу, – устало отмахнулась я. – Если он его привел – значит, уверен в том, что это его сын.
– Хм… – коротко отозвалась подруга. – И что ты теперь будешь делать?
– Я не знаю… – призналась растерянно.
– Хочешь, приеду? Я, конечно, ничего в детях не смыслю, но…
– Не надо, – покачала я головой. – Миша кажется очень напуганным и я думаю, что… ему не на пользу будет присутствие еще кого-то незнакомого…
В динамике послышалось недвусмысленное осуждающее цоканье.
– Осторожно, Златка. Ты уже начинаешь мыслить, как мать. А тебе бы по-хорошему этого паренька слать куда подальше… иначе так и останется на твоей шее!
Она, конечно, была права. Но вспоминая лицо этого несчастного, беззащитного мальчика… я не могла найти в себе той жесткости, которая требовалась в этой ситуации.
– Раз помощь не нужна… – донесся до меня голос подруги.
– Пока ничего не надо, – ответила я, правильно поняв намек. – Беги.
– Если что – звони! Я приеду!
Она отключилась, а я с тяжелым сердцем поднялась с кровати. Нужно было что-то решать… но для этого не мешало бы сначала найти того, кто бросил меня наедине со своим сыном и сбежал!
Заглянув в гостиную, я ожидала увидеть, что Миша действительно еще мирно спит. Но диван оказался пуст, а с кухни доносились весьма характерные звуки…
Войдя туда, я буквально онемела, только в глазах резко зажгло так, что выступили невольные слезы.
Миша старательно подметал пол. Вооружившись столь несоразмерной с его маленькой фигурой длинной щеткой, внимательно выметал мусор, среди которого я увидела ошметки гари из духовки. Подняв глаза вверх, обнаружила, что посуда, в которой вчера были угли, теперь вымыта до блеска…
Это настолько меня поразило, что я чересчур резко подскочила к мальчику и вырвала из его рук щетку и совок.
– Ты что делаешь? – выдохнула потрясенно.
Он испуганно отшатнулся от меня, вжался худенькой фигуркой в стену…
Я поняла, что ребенок решил, будто я его ругаю. Едва не плача, я присела перед ним на колени и сказала:
– Миша, ты не сделал ничего плохого. Ты молодец и я благодарна тебе за помощь. Но ты не должен был этого делать…
