Все банки имели значок ГОСТа и гордую надпись «Сделано в СССР».
Взял одну из консервов, покрутил ее. Даже учитывая хороший срок годности, тридцать лет их хранить не стали бы. Иначе эти запасы можно использовать, как оружие массового поражения. Там не просто ботулизм неизбежен, там, мне кажется, с первой ложки сразу кони двинешь. Посмотрел дату изготовления. Год стоял нынешний, то есть 2023. Черт… Я даже год знаю точно. Все верно. Сейчас 2023. Но почему СССР? Поставил банку обратно на полку, а затем с силой ударил рукой по дверному косяку.
— Да чтоб я сдох…
— Типун тебе на язык, Леха. — Рябушкин, проходя мимо кладовки, услышал мое высказывание и остановился рядом. — Глядишь, скоро подполковника получишь. Женим тебя, все дела. Сдох… Гляди мне!
Старлей погрозил пальцем, а потом сразу перешел к насущному.
— Дом и окрестности проверили, товарищ майор. Пусто. Как в жопе у… Ну, ты понял. Мы видели троих, но матрасов пять. Все были в использовании. Значит, ребяток тут обитало больше. Один точно имел при себе огнестрельное. Пистолет. Тут надо экспертов. Выстрел пришелся на угол дома. Получается, когда ты вывернул из-за забора и хотел подойти к крыльцу, они как раз выскочили на улицу. Поэтому, хоть убейте меня, но либо их предупредили, либо они вообще нас ждали. Понимаю, звучит как бред, однако… Мудак, который бросил тебе в ноги «визгуна», держал его на готове. Можно было бы подумать, что мы их тупо спугнули. Собирались граждане бандиты по своим бандитским делам и на-ка! Посторонний тип во дворе нарисовался. Но во-первых, у тебя на роже не написано, что ты из милиции. Твоя рожа, как раз, быстрее криминалом попахивает. Потому и пошел один вперёд. Типа, заблудился, подскажите дорогу, люди добрые. Во-вторых, одет был по гражданке. А они, заметь, ни привет, ни пока. Сразу гранату кинули. Да и потом, сам знаешь, шумовую сейчас достать не так просто. С производства их сняли. В армии только остались. Утилизируют по-тихоньку. Так… Что еще… У третьего Тимон успел рассмотреть сверток. Предположительно, там что-то посерьезнее пистолета. И не один экземпляр. Сверток был тяжёлый, нес его с трудом. По сути, от него и отвлекали внимание двое остальных. Воооот…
Серега замолчал, потер лоб, а потом с тоской добавил.
— Дежурный меня вызывал. Пока мы во дворе лазили. Говорит, Семеныч на месте, злой, как собака. Так что едем в отдел. Мы бы и так туда поехали, но… Тьфу, мля… — Старлей хотел в очередной раз плюнуть, однако посмотрел на пол и отчего-то передумал. Хотя грязи на старом линолеуме было столько, что плевать-непереплевать.
— Хорошо. — Я кивнул. — Едем в отдел. Иди, догоню.
Как только Рябушкин скрылся из виду, быстро задрал свой рукав. Сначала на одной руке, потом на другой. Вообще, сразу надо было проверить. Если у Сереги есть эта, как он ее называет, херабора, то у меня, по идее, тоже должна быть. Ни хрена. Мои запястья оказались девственно-чисты. До самых локтей просмотрел. Выше уже не стал, ибо это был бы бред полный. Куда орать, если что? В плечо себе? Поморгал несколько раз глазами. Тоже ничего не произошло неожиданного. Ночного зрения нет, снимки делать не могу, фокус отсутствует. Короче тут, как и с руками, — полный ноль. И вот интересно, почему? Я — старший опер, майор, а все прибамбасы у остальных.
Постоял, потупил несколько секунд, затем поправил одежду и вышел из дома вслед за своими коллегами. Опера уже лезли, матерясь, в «клетку», а ппсники уселись впереди.
— Ну, что, с ветерком? — Хохотнул прапорщик. Не знаю почему, его постоянно все веселило. Прямо массовики-затейник какой-то.
— Смотри, чтоб самого не сдуло. — Буркнул ему в ответ Рябушкин. — Лех, ты чего опять запарился? Голова? Или по ситуации думаешь?
— Да все подряд. — Ответил я.
Частично это даже была правда. Меня очень сильно беспокоил факт, что я сейчас поеду в отдел милиции. Именно милиции. Что там мне нужно будет о чем-то говорит с Семенычем-гондоном, а я понятие не имею, как он хотя бы выглядит. Потому что не знаю его вообще. А еще, сильнее всего, напрягал этот чертов УАЗик с зеленой жижой на днище.
от авторов: это, конечно, не УАЗик, но картинка нам зашла по настроению этой истории.
16 декабря, 2023 год, Москва
Я открыл дверь ключом, осторожно вошел внутрь, прислушиваясь к звукам. Самое интересное, адрес был ровно тот, который мне известен. То есть улица, номер дома, номер квартиры — все совпадало. Разнилось лишь то, что по словам старлея Рябушкина, женат я никогда не был и старлей почему-то сильно хотел данный факт исправить. Несколько раз за этот короткий промежуток времени он припомнил мне какую-то подругу своей Ленки, которая буквально создана для встречи со мной. Серега так нахваливал кандидатку на счастливую возможность стать женой майора, что не выдержал даже Тимон.
— Слушай, ты сам на ней женись. А то гляди, слюной всю грудь залил.
— Да пошел ты. Я уже…– Беззлобно ответил Серега и демонсиративно показал безымянный палец с кольцом. Но насчёт моей личной жизни заткнулся.
Мы как раз шли в сторону метро и Рябушкин горевал, что грибы остыли, самогон уже ни к чему, а Ленка скорее всего десятый сон видит. Вообще, жизнь дала трещину…
— Ну, ты и сволочь, Громов. Абьюзер долбаный…
В голове отчетливо всплыл образ бывшей супруги вместе с ее любимыми высказываниями. Так как я новомодных слов не знал и понятия не имел, что такое «абьюзер», то спорить с ней никогда даже не пытался. А насчет сволочи… Короче, тоже не спорил. Так вот интересно мне, почему, будучи неженатым, я очень хорошо помню женатую жизнь, которой, типа, никогда не случалось? Впрочем, количество вопросов, несостыковок и несрастух стало уже настолько большим, что какая к чертовой матери разница. Холостой и слава Богу.
— Ну, вот я и дома… — Мой голос в пустой квартире прозвучал какой-то чужеродно. Стянул ботинки, ключ повесил на один из крючков вешалки. Остановился, испытывая раздрай в душе́.
Время перевалило за полночь. Естественно, и в подъезде, и в квартире было тихо. Нормальные люди спят давно.
Собственно говоря, тишина — это ожидаемо. Судя по всему, живу я один. По крайней мере, такое впечатление сложилось из обрывочной информации, периодически выдаваемой моими товарищами по борьбе с преступностью этого города, пока мы писали рапорт, а потом ехали домой на метро. Помимо отсутствующей в биографии женитьбы, родителей вроде тоже не было. Девушки не имелось. Кошки, собачки, рыбки — такая же хрень. Какой-то я угрюмый тип…
Ключ от входной двери был мною обнаружен во внутреннем кармане куртки, вместе с «корочкой» сотрудника уголовного розыска, перед тем, как мы вышли из отдела. Там же, в кармане, лежала тонкая стопка рублей. Самых настоящих, советских рублей. И когда я говорю «рубли», имею в виду именно это. Две «трёшки» и «чирик». А еще имелась целая горсть копеек.
Не знаю, как, почему, но это — уже очевидно. Я нахожусь в Советском Союзе, которого, по имеющейся в моей голове информации, быть не должно. Однако он есть.
Для начала, сто́ит вспомнить встречу с тем самым Семенычем, которого Серега упорно величал разнообразными эпитетами, в своем содержании имеющими намек на определенное латексное изделие. Вариации были не особо разнообразными и в основном сводились к «штопаный» или «драный». Очевидно старлей начальство сильно не любит. Хотя я ничего сверх ужасного в подполковнике не заметил. Самодур как самодур. Человек не самого большого ума и не самого маленького самомнения. Мент, одним словом…
— Ну…и? — Сурово сведя брови, спросил подполковник, как только мы переступили порог его кабинета. А потом нахмурился еще сильнее и окинул нашу троицу взглядом. Взгляд, как и тон, тоже был суровым, хотя это вообще не соответствовало внешнему виду Семеныча.
По мне, подполковник Иванов больше напоминал безработного соседа-алкоголика, который по недоразумению оказался в кресле начальника криминальной милиции. Форма сидела на нем мешковато, неопрятно. Жидкие волосы, зачёсанные назад, из последних сил пытались прикрыть лысину, но не выдерживая столь сложной задачи, упорно съезжали на бок. Грустно повисшие усы своими кончиками спускались почти до подбородка, словно намекая, неплохо
