и будит.
С.-П.-бург.
1916 г. 4 февр.
У Фудзядяна*
Как мандарин торжественно-спокойно,
Сжимая трубку в теплой рукавице,
Купец-китаец едет на ослице.
За ним с кнутом бежит погонщик стройный
Держась за хвост ослицы утомленной,
Напев твердит сонливо-монотонный.
В его косе вплетен шнурочек белый, –
Знак траура по близком человеке.
Покинул близкий кто-то мир навеки.
Крадутся тени сумерек несмело,
Осенний ветер в травах наклоненных
Творит сухой напев шуршаньем сонным.
Вот фанзы Фудзядяна видны взору.
Спешат седок, погонщик и ослица:
Седок к жене, погонщик – накуриться,
Ослица повалиться у забора.
С.-П.-бург.
14 января 1916 год.
На Амурском заливе*
Посв. Николаю Амурскому
«Юлит» веслом китаец желтолицый.
Легко скользит широкая шаланда
По тихой глади синих вод залива.
Пред ним Востока Дальнего столица –
Владивосток за дымкою тумана.
На склонах гор застыл он горделиво.
Как всплески под кормою монотонно
Поет тягуче за веслом китаец
Про Хай-шин-вэй – «трепангов град великий».
Над ним в далях небес светлозеленых
Полоски алые в томленьи тают
И звезды робко открывают лики.
С-П.-бург.
19 февраля 1916 год.
Мой гипсовый череп*
За лишний полтинник
Какой-то китаец
Заставил смеяться
Мой гипсовый череп.
И вечно смеется
Застынувшим смехом
Беззвучно, без дрожи
Мой гипсовый череп.
Средь мертвого хлама
Недвижных вещей
Один лишь смеется
Мой гипсовый череп.
Лампада мерцает
В дрожании жутком,
И свет озаряет
Мой гипсовый череп.
Из впадин глубоких,
Бездонных во мраке, –
Глядит в мое сердце
Мой гипсовый череп.
С.-П.-бург.
1916 год.
В чайном домике*
На желтых циновках, у стенки бумажной,
На мягких подушках, положенных в ряд,
Сидят восемь женщин в цветных кимоно.
Они поджидают для ласки продажной
Бездельников праздных. И жадно глядят
За клеть из бамбука: – там шум и вино.
Желаньем сгорая, там пылкий гуляка
Средь них выбирает жену до утра,
Там кото и песни, смех, драки и крик.
Там рикша лохматый, напившийся «саке»,
И угольщик грязный, торговец «кара»,
Моряк-чужестранец, школяр и старик.
С.-П.-бург.
15 январь 1916 г.
Бисер
С японского.
Танка микадо Мацухито*
1
Часы
Предо мной часы…
Время точно говорят,
Верен стрелки ход…
Так ли верен сердца взгляд,
Чувства правду ль говорят?!.
Владивосток, 1914 года.
2
Камень драгоценный
Камень драгоценный,
Чистый неизменный
Ищет человек…
От трудов согбенный –
Отживает век!
В.-восток.
1914 года.
3
Меч
Истинный герой,
Меч свой верный сохрани!
Меч точил на бой
Годы долгие, – не дни.
Не срами свой меч – храни!
В.-восток.
1914 года.
4
Сердце и тростник
Сердце человека, как тростник,
Быть прямым всегда должно –
Так природой суждено…
Есть кривой тростник – калека,
Так и сердце человека!..
В.-восток.
1914 года.
Из Очиаи*
Не впустил под кров.
Но за зло благодарю:
Есть во зле добро:
Я под вишней отдохну
При сиянии луны.
С.-П.-бург.
13 марта 1916 года.
Из Иосано*
В поле зеленом
Между лохмотьев гнилых –
(Нищий бездомный
Некогда сбросил их тут)
Нежно фиалки цветут.
С.-П.-бург.
1916 г. 13 март.
Автограф перевода танка Тэккана (РГАЛИ)
Хокку (хайкай)
1
В сумерки
Закат… Рябина…
Горят в лучах рубины..
Вдали – долина.
С.-П.-бург.
1916 г. 20 февр.
2
У замерзших стекол
Как искры взора
В узорах серебристых
Мечты мороза.
С.-П.-бург.
1916 г. 20 февр.
Жуткие танка
1
Март
Жуткие нити
В темной промерзшей земле
Март паутинит.
Тихо крадутся ростки.
Вспыхнуть зеленым вверху.
С.-П.-бург.
1916. Марта.
2
Вспоминанья
Черные миги
Проносятся в памяти,
Точно вериги.
Кровавыми четками
Играю украдкою.
С.-П.-бург.
1916 г. 12 Марта.
3
Сердца
Бьются без конца.
Все стучат, стучат, стучат
Жуткие сердца…
Смерть услышит темный стук
И откроет тихо дверь.
С.-П.-бург,
1916 г. 22 Марта.
4
Похороны
Давит, душит сплин!
Ленты кружатся в венках.
Вереница спин.
Безысходная тоска!
Боль щемящая в висках!
С.-П.-бург.
1916 г. Февраль.
Черный дом*
[1918]
Моей сестре
Дзое-сан
посвящаю
Автор
«Душа моя – свиток старинный…»
Душа моя – свиток старинный, –
Много печатей сердец замолчавших
Рдяно узорят его.
Четки на нем отраженья
Духов ушедших, покинувших тело
В прежних забытых веках.
