при родах, потому что Настя поставила такое условие врачам. И Олег не подвёл. Остановил кровопотерю, снизил болевые ощущения, да и вообще врачи слушали подсказки Белого и смотрели на него как на более опытного врача, который по какой-то причине не захотел назваться.
- -
Белый стоял, буквально прижатый подростками к стене, которые ждали от него ответа, а Люда, тем временем, подойдя ближе, потянула Катю за собой на кухню.
Зайдя, закрыла дверь и усадила гостью на стул. Села рядом и, упёршись локтями в стол, закрыла глаза ладонями.
— Катя-Катенька. Счастье, что Вы пришли сегодня. Нет сил у меня уже смотреть, как он угасает. Сам себя убивает понемногу. Я сейчас тебе хочу кое-что сказать, только выслушай меня и не перебивай.
Людмила открыла лицо и посмотрела на девушку.
— Катя, девочка. Я ведь знаю, что ты любишь Олежку не просто как своего спасителя и наставника. Прошу тебя об одном — сделай так, что бы он вернулся к жизни. Помоги ему. То, что ты это сможешь сделать, я не сомневаюсь. Получится — поклонюсь в ноги и отойду в сторону. Не буду мешать твоему счастью. Я ведь женщина, как и ты. Поэтому не надо ничего говорить. Просто сделай. Ведь для меня он значит в жизни ВСЁ! Не будет его, и меня не будет. Ведь мы всю жизнь вместе и не ссорились практически никогда. Так, ворчали изредка. Он очень добрый и заботливый. Посмотри на меня. Ведь я почти ровесница мужу. А выгляжу на сколько лет? Смешно, но когда встречалась раньше с подругами, те по чёрному завидовали мне. Сама посуди — одногодки, только одни стали старушками, а вот я выгляжу чуть старше пятидесяти лет. А мне ведь, по факту, ой как много. Да и подруг уже почти не осталось. Кто умер, а кто просто не может видеть меня такой. Это, конечно, бесценно, что меня мой человек так поддерживает, но поверь, не это мне нужно, а совсем другое. Прошу тебя. Выполни мою мольбу, и я сделаю всё, что бы не мешать Вам.
Катя была в шоке, совершенно не ожидая ТАКИХ слов. Она встала и, прижав к себе Людмилу, поцеловала её. Секунда… и обе женщины, буквально вцепившись друг в друга, рыдали в голос.
Немного успокоившись, Катя, со спазмами в горле, стараясь снова не заплакать, пообещала женщине.
— Тёть Люда, милая и дорогая. Я и правда люблю Олега безумно всю жизнь. С пяти лет, как бы это не было смешно, но это так. Для меня он идеал мужчины, о котором можно было бы только мечтать. Но скажу тебе так. Я не хочу обещать, что всё получится и Олега смогу вернуть к полноценной жизни. Здесь много всяких других обстоятельств, НО… обещаю тебе как человек и как СУДЬЯ, что НИКОГДА не встану между Вами. Клянусь. Я буду счастлива, если всё нормализуется и у Вас всё будет хорошо. Вы ведь для меня стали самыми близкими. Вспомни, тёть Люда, сколько времени я проводила у Вас. Сколько сил и зхдоровья Вы оба потратили на меня. Я ведь чувствовала Ваше отношение, так как я могу сейчас поступить иначе? Нет. Не могу. У меня только желание — что бы Вы, мои близкие и родные, да, именно родные, были здоровы и счастливы. И давай, пожалуйста, не будем вспоминать сегодяшний день. Слова сказаны и клятвы произнесены. Ты сама заешь, что СЛОВО, данное СУДЬЁЙ, нарушено быть не может. Так?
— Так, — чуть слышно ответила Людмила, смотря в глаза Кате и гладя её по голове. — Ты, девочка, зря дала клятву, но и в самом деле, раз слова произнесены, то не стоит их обсуждать. Скажи мне только — что от меня лично требуется? Чем могу помочь тебе?
Катя улыбнулась и поцеловала женщину.
— Тёть Люда. НИЧЕГО! Правда. Ты и так сделала больше своих сил. Ты мне тоже нужна здоровой и улыбающейся. Такой, какой я видела все эти годы. Поэтому… Сейчас глазки вытираем и идём к нашим, а то что-то тихо стало. Как бы не поубивали друг друга за право стать учеником Белого.
Людмила несмело улыбнулась, глядя на Катю и, подойдя к раковине, сполоснула лицо, вытерев полотенцем.
— Спасибо тебе, хорошая, что ты такая. Ты ведь для меня с Олежкой в последние годы вообще стала спасением. Внуки нас не вспоминают практически. Звонят в лучшем случае, что бы поздравить с праздниками. Дочь с зятем также. Не нуждаются они в стариках, да и мы особо не напрашиваемся. Это давно уже так. Только с годами отношения всё холоднее и холоднее. Да и у тебя с родителями также, как я знаю. Что поделать, это жизнь. Бывает в ней и такое, увы.
Катя кивнула. Да. У неё тоже не сложились отношения с родителями. Папа ещё звонит иногда, интересуется жизнью дочери, хотя и забот у самого полно как на работе, так и дома. Мама же вся в сыне. Буквально с ума сходит по малейшим пустякам. А ведь к ней так она никогда не относилась. Да, дед рассказывал, что когда она была при смерти, то мама буквально ночевала у постели больной дочери, но стоило только девочке выздороветь, как всё перевернулось с ног на голову. Её мама стала ревновать дочь к Белому. Многие годы Катя не понимала от чего такие отношения, но однажды та проговорилась. Она буквально выплеснула в лицо дочери свой негатив, обвинив, что из-за беспокойства и заботы к девочке, Олег не обращал внимание на Викторию. Катя, помнится, тогда задала вопрос, ей уже было почти пятнадцать лет, — «А как же папа?», на что мать махнула рукой и, ничего не сказав, ушла из комнаты девочки, а вскоре и вообще уехала к себе домой. С тех пор отношения между ними испортились окончательно. Внешне это не показывалось, особенно при встречах, но Катя по натуре была очень чутким человеком и всё прекрасно понимала. Она пару раз пыталась пойти на контакт, но на её попытки совсем не было отклика. Именно тогда Катя и поняла, что приняла правильное решение, решив остаться с дедушкой, иначе её жизнь превратилась бы в каждодневный кошмар.
- -
Тем временем в другой комнате Олег беседовал с двойняшками, разместив их на диване, а сам сел на пол,
