показательным названием – «Невостребованная архитектура». В книге собраны неосуществленные архитектурные проекты, созданные за последние два десятилетия 20 века. Обычно принято считать, что архитектура – это искусство компромисса. В отличие от этого автор упомянутой книги придерживается принципиально иной точки зрения. Он считает, что большинство самых смелых и оригинальных продуктов архитектурной мысли содержится именно в тех бескомпромиссных архитектурных проектах, которые по различным причинам – конструктивным, экономическим или просто из-за консерватизма не были осуществлены в натуре[2–9].
Есть еще один параметр, по которому архитектурная футурология и архитектурная соляристика отличаются друг от друга. Ими занимаются люди с разной психологией. Еще Фрейд разделил всех людей на психологические типы. А в классификации у Юнга таких типов уже выделено восемь. В последующие годы эта тема продолжала развиваться и количество классификаций соответственно увеличивалось. Для проблем, связанных с архитектурной футурологией и архитектурной соляристикой особый интерес представляет классификация, разделяющая людей на 3 психологических типа – скептиков, реалистов и мечтателей.
Архитектурная футурология по праву принадлежит лишь первым двум типам. Скептикам, с их пессимизмом и убеждении в бесполезности любых действий по разрешению «нерешаемых» проблем, наиболее свойственно заниматься прогнозированием лишь относительно недалекого будущего. Реалисты – трезвомыслящие аналитики и жёсткие прагматики, прочно стоящие на земле, вполне могут заниматься архитектурной футурологией более долговременного характера. А вот архитектурная соляристика под силу лишь психологии мечтателей. Они считают, что для любой проблемы найдётся решение. Они смело предлагают нестандартные идеи. Их не останавливают трудности, они полностью во власти своего воображения. Мечтатель не знает преград своим фантазиям.
Так что хотя архитектурная футурология и архитектурная соляристика тематически имеют определенное сходство, тем не менее, существенно отличаются друг от друга и методами, и целями и даже психологией людей, занимающихся каждой из них. Архитектурная футурология и архитектурная соляристика – если и родственницы, но никак не близкие, и тем более не близнецы.
При рассмотрении отдаленных перспектив архитектуры и дизайна невозможно не затронуть так или иначе жанр литературы, который обычно обозначают словом «фантастика». В наше время редко встретишь человека пожилого (и не очень), не прочитавшего в своей жизни ни одной книги, написанной в этом жанре. Имена Жюля Верна, Братьев Стругацких и других их собратьев по перу, творивших в этом жанре, знакомы практически каждому. Но при такой, поистине всенародной известности подобной литературы, мало кто знает, что она не является чем-то единым. Она состоит из частей, настолько не похожих друг на друга, что их зачастую трудно считать произведениями одного и того же жанра.
Существует довольно много классификаций литературной фантастики. Но основной можно считать ту, которая делит этот жанр литературы на две разновидности, существенно отличающиеся друг от друга[2-10]. Авторы первой из них берут за основу сюжета некоторую научную или техническую идею, которая в момент написания книги не получила еще реального выхода в повседневную жизнь. По разным причинам. В одних случаях – из-за трудностей технических, в других – экономических. А случались препятствия и политические, моральные и даже эстетические. Но в принципе все подобные идеи вполне могут стать реальностью через какое-то время. Что и произошло во многих случаях. Иногда через несколько десятилетий, иногда этот срок намного дольше, но все же наступал. Вспомним, скажем, роман Жюля Верна «20 000 лье под водой». Вся фантастичность его сюжета сводилась к тому, что в то время не было технической возможности построить подводную лодку, способную пройти под водой вокруг всего земного шара. А сейчас подобным фактом никого не удивишь. Так писали свои книги Герберд Уэллс и ряд других писателей-фантастов.
Но наряду с этим появилась, а к середине 20 века получила широкую известность другая разновидность (другой «поджанр») литературной фантастики, который сейчас принято обозначать термином «фэнтези». Авторы фэнтези описывают мир, в котором некоторые (а то и все) законы природы куда-то исчезли, и наука попросту потеряла смысл.
Это сказочки, эссе, притчи и тому подобные произведения, абсолютно не претендующие на какие-либо предвидения. Мир фэнтези заполонили драконы, эльфы, гномы, тролли и им подобные сущности. При этом не следует придавать названию «сказочки» никакого пренебрежительного оттенка. Сказки – очень важная часть литературы и культуры в целом. Точно так же фэнтези – равноправная часть культуры. Это литературный вымысел в чистом виде.
В развитии некоторых разновидностей архитектурно-дизайнерского творчества последнего времени бросается в глаза поразительное сходство с эволюцией литературной фантастики 20 века. Существует целый ряд архитектурных произведений, которые хотя и не были никогда осуществлены в натуре, однако вполне заслуженно вошли в историю архитектуры. Поистине бесценную работу выполнил архитектор Ю. Аввакумов, подготовивший (и продолжающий это полезнейшее дело сегодня) архив заслуживающих внимания нереализованных архитектурных проектов, всего того, что сейчас стали называть словосочетанием «бумажная архитектура».
Одно, правда, меня смущает. По его мнению «бумажная» – это вся та архитектура, которая не построена, то есть существующая лишь на бумаге, или в виде макета (а сейчас – и в электронном виде). Но в таком случае придется признать, что здания, возведение которых остановилось в самом начале (например, Дворец Советов) – это тоже «бумажная архитектура». А Царицынский комплекс? Он что – тоже был «бумажной архитектурой» вплоть до его «псевдодостройки»? Можно пойти еще дальше и отнести к «бумажной архитектуре» все здания, которые хотя в свое время реально построили, но затем разрушили, скажем, огромное количество уничтоженных советской властью храмов[2-11].
Что-то здесь не все благополучно с логикой. Так что имеет смысл более детально рассмотреть явление, скрывающееся под выражением «бумажная архитектура». Хорошо известен феномен «бумажной архитектуры» 80-х годов прошлого века. В те годы произошла настоящая творческая вспышка этого жанра. Как выразился И. Г. Лежава, (своего рода «крёстный отец» наших успешных «бумажников»), этот жанр буквально вырвался как джинн из бутылки. И это стало подлинным триумфом наших отечественных архитекторов. Зачастую, даже еще не совсем архитекторов, а студентов, или только что кончивших Московский Архитектурный институт. Среди этих работ было много таких, в которых вокруг литературного сюжета, заменявшего реальные обстоятельства, строился фантастический псевдопроект, в чём-то похожий на иллюстрации фантастического рассказа. И выигрывали те, кто отважился фантазировать на совсем неархитектурные темы, вроде "Река времени" и т. п.[2-12].
Строго говоря, это были вовсе не архитектурные проекты. Как отмечал впоследствии один из наших «бумажников», это были исключительно графические или живописные произведения, не претендовавшие на какую-либо реализацию. И совсем не из-за каких-то технических трудностей. Действительно, странно говорить о строительном осуществлении того, что изобразили Бродский и Уткин в своем великолепном офорте 1987 года
