Новое очарование добавил чудесный металл к красоте женщин и блеску театральных кругов и прочей богемы. Золото в его самые счастливые дни никогда не было так модно. Бал, прием или званый обед, где артемизиум имелся в большом количестве, обладали неописуемой атмосферой роскоши и богатства, но без пошлости и с отблеском истинного изящества. Эстеты осмелились утверждать, что вид и присутствие металла имели странно успокоительную и мечтательную власть над умом, подобную влиянию лунного света, ткущего сеть в ветвях деревьев ароматной ночью.
Общественное любопытство в отношении происхождения артемизиума было безгранично. Различные страны издали официальные бюллетени, в которых факты – за исключением, конечно, таких, как странный фильм на стене офиса доктора Сикса, – были детально расписаны, чтобы удовлетворить всеобщее любопытство.
Президент Бун не только представил экземпляры содержащей руду породы, которую он принес от шахты для тщательного анализа, но также и обратился к нескольким из самых великих живущих химиков и минерологов, чтобы помочь ему; но они были все одинаково озадачены. Зеленое вещество, содержавшееся в руде, хотя отличаясь от обычного хризолита, не демонстрировало никаких особых свойств. Все помнили, однако, что доктор Сикс сказал, что они, вероятно, примут вещество за хризолит, и результат экспериментов оправдал его предсказание. Очевидно, доктор превзошел имеющуюся в распоряжении человечества химию. Но не желал делиться открытиями.
Добыча металла по-прежнему остается тайной
Несмотря на отказ химиков извлечь что-либо из руды доктора Сикса, общественность в целом никогда не сомневалась, что тайна будет обнаружена вовремя, и тысячи разведчиков стекались в горы Тетон в поисках руды. Они нашли ее без труда. Очевидно, доктор ошибся в предположении, что его шахта могла быть единственной. Горные инженеры отволокли мешки зелено-пестрой породы в химические лаборатории для экспериментирования, начали подпольную добычу, в ожидании, когда надлежащий способ извлечения металла будет обнаружен.
Но увы! Это время так и не настало. Руда, оказалось, была столь же бесполезна, как руда, полученная от доктора Сикса. Но несмотря на всеобщее разочарования, случилась новая сенсация.
Однажды утром газеты протрубили на весь мир, что сам металл обнаружен разведчиками на восточном склоне главного пика.
Много маленьких самородков было добыто из щелей в скалах.
Волнение, произведенное этими новостями, оказалось еще больше, чем когда золото обнаружили на Южном полюсе. Снова безумная лихорадка охватила мир. Высоты вокруг Дыры Джексона и берегов озер Джексона и Дженни были усеяны лагерями, и группу войск, охраняющий рудник, уволили, чтобы держать вдали от завода переполненные любопытства, а иногда и угрожающие, толпы, которые собрались поблизости, ища разгадки тайн таинственного завода без окон и его хозяина, державшего в руках богатства мира.
Не было никакой ошибки! Старатели обнаружили чистый самородный артемизиум. Скоро тысячи счастливчиков обзавелись самородками. Но количество их было мучительно маленьким, учитывая число и рвение ищущих. Однако то, что это был подлинный артемизиум, даже доктор Сикс не отрицал.
– Да! Я нахожу, что ошибся. Сначала я думал, что металл существовал только в форме зеленой руды, но в последнее время я натолкнулся на жилы чистого артемизиума в моей шахте. Я рад за вас, хотя и обидно терять монополию. Однако может оказаться, что залежи самородного металла не велики, – объявил он. При этом лицо доктора исказила та странная усмешка, которой мир не видел с того дня, как артемизиум заменил золото.
Толпа, которая ринулась на гору, быстро исчерпала месторождение. Иногда они находили тонкие пластинки металла, не толще листа бумаги. Возможно, это были отложения, созданные потоками воды, растворившей в себе соли металла. Иногда глубокие трещины содержали самородки и литые массы, которые выглядели так, словно вытекли из плавильной печи.
Самые многообещающие залежи были скоро запатентованы, машины были обеспечены работой, акционерные компании были сформированы, и добыча началась. Энтузиазм, являющийся результатом весьма скромных находок, и поверхностные признаки заставили всех работать с лихорадочной поспешностью и энергией, и в течение двух месяцев сто туннелей протянулись внутри горы.
В течение долгого времени никто не был готов допустить правду, которая постепенно стала очевидна. Глубины горы не содержали металла вовсе! Фактически, все самородки были найдены на поверхности. Но доктор Сикс продолжал сообщать об удивительном увеличении количества самородного металла в его шахте, и это поощряло всех, кто не исчерпал свой капитал, спешить пробивать туннели в надежде на глубинные жилы. Постепенно, однако, маленькие компании сдавались в отчаянии, пока только одна компания не осталась продолжать работы на свой страх и риск.
Глава V
Странное Открытие
– Я считаю, что доктор Макс Сикс – мошенник.
Человеком, который произнес эти слова, был молодой инженер, Эндрю Холл, работавший в одной из изыскательских компаний, буравящих Великий Тетон.
– Что вы подразумеваете? – спросил президент Бун, который был основным инвестором предприятия.
– Я имею в виду, – ответил Холл, – нет самородного металла в этой горе, и доктор Сикс знает, что нет.
– Но он получает его непосредственно из шахты, – парировал президент Бун.
– Так он говорит, но кто видел это? Никого не допускают в шахту Сикса. Его диспетчерам запрещают говорить с нами, его рабочие – африканские негры, которые не понимают английский язык.
– Но как тогда вы объясняете самородки, рассеянные по горе? – возразил господин Бун. – И также что за интерес доктор Сикс мог иметь, обманывая, что самородный металл должен быть там?
– Он, возможно, посолил ими гору. Кто его знает… – сказал Холл. – Что касается его интереса, я признаюсь, что теряюсь в догадках. Но притом я убежден, что мы не найдем больше металла, даже если мы пророем еще десять миль.
– Ерунда, – отмахнулся президент. – Если мы продолжим рыть, то мы дороемся до жилы. Не сам ли доктор Сикс признал, что он не нашел самородного металла, пока его туннель не достиг сердцевины горы? Мы должны прокопать туннели столь же глубоко, как он, прежде чем сдадимся.
– Я боюсь, что те глубины, которых он достигает, вне досягаемости для большинства людей, – ответил Холл задумчиво. – Но так как вы желаете этого, конечно, работа должна продолжиться. Я хотел бы, однако, изменить направление туннеля.
– Конечно, – ответил господин Бун. – Ройте в любом направлении, которое считаете надлежащим. Только не отчаивайтесь.
Спустя приблизительно месяц после этой беседы Эндрю Холл, с которым общность вкусов во многих вещах сделала меня приятелем, попросил, чтобы я сопровождал его в его туннель.
– Я хочу иметь рядом испытанного друга, – пояснил он. – Поскольку, если я не сошел с ума, нечто замечательное произойдет в течение следующего часа, и два свидетеля лучше, чем один.
