Отец, наконец, отнял руки от лица.
- А что, вполне правдоподобная легенда.
- Да, но драться холодным оружием меня все равно нужно учить. И чем скорее, тем лучше.
Отец снова спрятал лицо в ладонях и сильно потер ими щеки.
- Нет! Н-не могу! Ты хоть понимаешь, на сколько это дико, обучать бою на мечах девочку, собственную дочь!
- Я знаю, что дико делать из девочки рожающую одаренных детей безгласую самку, у которой отнимают этих самых детей сразу при рождении. Дико при этом каждый раз передавать ее дальше тому, кто выгоден королю и кто больше заплатит, вовлекая в этот нескончаемый круг до тех пор, пока несчастная не умрет или не сойдет с ума!
На этот раз лицо отца исказила самая настоящая судорога. А я присела с ним рядом, положила свою ладошку на напряженное плечо и тихо продолжила:
- Отец, я знаю что в этом мире много несправедливости. Много такого, о чем таким маленьким девочкам, как я, знать вообще ненужно. Но я знаю. Знаю и хочу научиться противостоять тому, что сильные миры сего приготовили для таких, как я. А для этого мне нужно самой стать сильной, нужно научиться таким вещам, о которых я раньше даже и не думала. И одной мне будет это сделать очень сложно…
Отец накрыл мою руку, лежавшую на его плече, своей, а потом и вовсе обнял.
- Ох, Лейла, Лейла. Какой нелегкий путь приготовил для тебя Всевышний! Мне страшно представить, как ты будешь его преодолевать! Но я, твой отец, и кому, как не мне, помочь тебе в этом. – Потом погладил меня по голове и, поцеловав в лоб, посмотрел в глаза. – Я знаю, ты у меня сильная! И даже знаю в кого. – Тут он тепло улыбнулся. – Когда-нибудь я расскажу тебе о такой же сильной женщине, и ты со мной согласишься. Когда-то, узнав о тебе, она сказала. «Береги ее, и помогай, чем можешь. Ее путь, в любом случае, не будет легким. В твоих же силах сделать его менее тернистым.»
Я слушала эту речь приоткрыв рот, а в голове рождалось очень много вопросов. Отец же те временем продолжал:
- Сомневаюсь, что навыки боя сделают твою жизнь проще… Но с завтрашнего дня мы начнем тренировки.
Если вы думаете, что на следующее утро или даже через неделю, мне дали в руки оружие или хотя бы нечто его напоминающее, то глубоко заблуждаетесь.
Первым делом меня и Ромича за компанию, которому, к слову, все давалось гораздо легче, начали гонять физически. И, если до моей просьбы отцу, физические нагрузки заключались в исполнении каких-либо трудовых обязанностей, то сейчас это были бесконечные отжимания, упражнения на пресс, ловкость и развитие кистей рук. До этого мне казалось, что с физической подготовкой у меня особых проблем нет, однако теперь поняла, что раньше у меня работали совсем другие группы мышц. Помогала наработанная этим телом с ранних лет выносливость. Ведь мне уже с пяти лет нужно было успевать гораздо больше своих сверстников, и это не могло не сказаться. Однако, перенесенные не так давно испытания тоже отразились, отчего поначалу я выдыхалась быстрее, чем мне бы того хотелось.
Выручал меня, как ни странно, отец, но не в том смысле, что снижал нагрузки, а в том, что каждый вечер перед сном, когда я уже просто валилась на свою койку, делал мне массаж, разминая натруженные мышцы и разгоняя из них молочную кислоту. Честно говоря, поначалу всегда было очень больно, но к концу массажа я всегда засыпала.
Тогда же начался и ликбез об оружии, которое мне тут же показывали и рассказывали об отличиях, преимуществах и недостатках. Именно из одной из таких ликций я и узнала, что то оружие, которое я называла саблей из-за его немного изогнутой формы, на деле оказалось мечом. Как выяснилось, в своем невежестве я была не так уж далека от истины, так как по сути, отметая различные варианты форм и заточки, что разнились в зависимости от страны, в которой были придуманы или модифицированы, меч и сабля отличались лишь балансировкой, при этом часто очень походя формой. Не все виды, конечно. Например абордажную саблю перепутать с мечом сложно, из-за того, что она изначально эволюционировала из тесака, а потому представляет собой короткий, но широкий и тяжелый клинок. Сабля же в том виде, в котором я себе ее представляла, использовалась для вооружения конных войск, так как из-за центровки, благодаря которой клинок перевешивает рукоять, этот вид оружия приносил больше повреждения при рубящих ударах, которые и удобно делать всадникам. Меч же был удобнее в ближнем бою, так как позволял делать более результативные, чем у сабли, колющие удары, отчего их преимущественно использовала пехота.
В дальнейшем, мне показали несколько видов сабель, мечей и пик, которые, как оказалось, были одним из товаров, которые возил отец на продажу. Продемонстрировали несколько видов эфесов, и как их можно применять в бою. Рассказали, что в далеких северных королевствах предпочитают драться топорами и секирами. И, наконец, я узнала, что ножи, висящие на поясах всех благородных и не очень людей тоже имеют самые разные названия, в зависимости от длинны и формы лезвия.
Да и вообще, за время этих лекций я узнала столько способов убийства себе подобных, что стала в серьез сомневаться в своем желании все-таки овладеть этим искусством. Однако, по некоторому размышлению, я пришла к выводу, что чем больше узнаю о предмете, и чем лучше буду контролировать свое тело, тем больший шанс буду иметь не нанести непоправимых повреждений противнику. Вдаваться же во внутреннюю полемику о том, что некоторым индивидуумам лучше не топтать эту землю вовсе, а их убийство пойдет всем на пользу, я не стала. Уж больно скользкая это тема. А представлять себя в роли убийцы не хотелось вовсе.
На второй день после начала занятий к вечеру я умаялась на столько, что как только небо окрасилось в цвета заката, отправилась в каюту, чтобы, постанывая, уложить свою многострадальную тушку на койку. О том, как я буду себя чувствовать завтра, я не хотелось даже думать.
Скрипнув дверью, вслед за мной вошел отец.
- Еще не передумала знакомиться с холодным оружием?
И так это было сказано, что у меня закралась мысль, что все эти экзекуции проводились не просто так, а с целью отвадить меня от обучения. Однако, я отбросила эту мысль. Скорее уж отец так усердствовал в занятиях, чтобы подтянуть меня хоть до какого-то приемлемого уровня за то время, что осталось до занятий.
- А что бы это изменило? – Проговорила я уткнувшись носом в подушку и освобождая спину для массажа.
- Ну, не знаю. Возможно ты бы согласилась принять мое предложение об убежище.
Я на это лишь фыркнула.
- Неужели ты думал, что первые же трудности заставят меня отказаться от намеченного пути?
- Конечно, нет! Ты у меня не из того теста сделана. – В голосе отца проскользнула улыбка и почему-то грусть. – Просто мне, как отцу, хочется защитить тебя от всех невзгод этого мира. Но обстоятельства складываются так, что делают это желание невозможным, и это не может меня не расстраивать.
- Все будет хорошо. – Уже привычно проговорила я.
