Через десять минут он вернулся с двумя капучино и круассанами с сёмгой, также на подносе стояли шесть кусочков разных тортов.
— Я не знал, что ты любишь и решил взять разных.
Сердце затрепетало. Это было очень заботливо. Для меня, девушки из детдома, это была непозволительная роскошь.
— Спасибо. Ты очень заботливый Парень.
— Не рассказывай только никому в университете, а то моя репутация будет подмочена.
Я улыбнулась и приняла чашку.
— Я люблю ягодные тортики. Желейные или йогуртовые. Ничего жирного. А вообще я подрабатываю в кондитерской. Делаю всякие эклеры, пирожные.
— Это прекрасно. Если мне нужно будет набрать массу, ты напечешь мне вкуснятины?
При мысли, что я на кухне буду готовить для него, как жена для мужа, меня сразу же бросило в жар.
Мои щеки предательски запылали, выдавая мысли и чувства.
Кроме нас в кафе сидела толпа студентов, уже давно выпившая кофе, но продолжавшая сидеть и громко обсуждать какие-то события. Они были первокурсниками, это было видно сразу. Юные, еще не опыленным проблемами, но при этом уже не такие маленькие, как школьники. Потому что время было достаточно позднее.
Чуть дальше сидела еще одна пара и целовалась, они не отрывались от друг друга не на секунду. Парень под столом гладил колени девушки, которая пыталась их скинуть, но он не отступал, и она хихикала, делая вид, что ее это напрягает.
Мы же с Демидом сидели слишком целомудренно, напротив друг друга, просто разглядывая каждый миллиметр, впитывая эту информацию, запоминая ее на всю жизнь. Мы не знали ничего о друг друге, не расспрашивали, не задавали вопросов. Просто двигались по наитию. Я не могла оторваться от этого человека.
— Мне нужно скоро выдвигаться, иначе я не смогу попасть домой. У нас пускают в общагу только до часу, потом закрывают двери.
Демид посмотрел на свои часы. Двенадцать ночи.
— Не хочется тебя отпускать. — его рука накрыла мою. — Давай еще посидим, а потом погуляем. Ты можешь остаться у меня.
Внутри все вспыхнуло. Я не была еще готова… Мне было страшно.
— Демид, мне не удобно. — отняла я руку, подбирая нужные слова.
— Я не трону тебя, ничего, чего бы ты не захотела или не позволила. Слово спортсмена. — он вновь насильно вернул мою руку и сжал ее. — Маша, просто я скоро уеду на две недели, и мне хотелось бы провести с тобой побольше времени.
Я бы хотел ее привезти к себе, сорвать эту чертову одежду нахер, оставить ее белоснежной, растрепанной передо мной на кровати, чтобы смотрела на меня своими глазами просяще, чтобы облизывала губы и просила войти в нее.
Но эти глаза олененка Бэмби выдавали в ней страх близости. Неужели ей сделали больно в первый раз, что она так боялась? Может поэтому и не была замечена ни с кем в университете?
Мысль что кто-то трогал мою девочку, привела меня в бешенство. Даже невольно сжал ей руку до хруста, она тихо ойкнула, но не вырывалась. Моя хорошенькая девочка, чистая…
Но ради нее я буду терпеть. Ради нее стоит. Как я так умудрился влипнуть?
Во мне боролась воспитанная девушка, понимающая, что идти к взрослому парню домой нехорошо, и возбужденная мокрая — трепещущая от мысли что нужно с ним расстаться. Прикусила себе язык от напряжения.
С другой стороны, зачем себя обманывать? Я все решила сразу.
Мы так и не притронулись к сладкому, но Демид попросил завернуть их всех для меня и добрал йогуртовые. Я смеялась, угрожая ему, что он не пройдет взвешивание, а тот лишь отнекивался. С кучей коробочек мы вышли в ночь, вдыхая ее свежесть. Нам было жарко, это пламя шло изнутри.
Мы еще час кружили по парку, рассказывая дурацкие истории из детства, из жизни. К моей радости, Демид не задавал мне вопросов о жизни в детдоме. Просто слушал. Обычно люди нападали с вопросами, стараясь выжать все, что я могу рассказать. А мне не все хотелось вспоминать. Многое осталось в прошлом, когда я перешагнула за порог стен детдома.
Когда я споткнулась о бордюр, который не заметила, мой спутник с легкостью подхватил меня на руки, и закружил как в кино. Я чувствовала себя птицей, которая вырвалась на свободу и расправила крылья. Каждая частичка моего тело трепетала в его руках. Это был лучший момент в моей жизни. Мое сердце было отдано Демиду Резину.
Мы сели в его машину, а мне не хотелось отрываться от него. Я старалась прижиматься к нему в дороге, гладить носом его шею, щеку. Его фантастический запах, хотелось надышаться им.
На светофорах Демид ловил мои губы и жадно целовал, кусал. Я слышала, как он рычит и чертыхается. И мне было приятно, что мужчина рядом со мной был перевозбужден до такого предела.
Демид жил в новом доме на Воробьевых горах в студии, которую ему подарили родители. Я не стала спрашивать, кем работают его родители, что могут позволить себе такие подарки, это было неважно.
Внутри был мужской бардак. Стаканы с недопитым кофе и чаем были везде, как и вещи, раскиданные по всему дому. Берлога настоящего мужика. Мне это даже понравилось.
Демид достал из шкафа баскетбольную футболку.
— Чтобы ты не краснела. — протягивая ее мне, сказал он. И я была благодарна ему. Я никогда не раздевалась перед парнями. — В ванной бери все, что тебе нужно. В шкафчике чистые полотенца, сколько нужно… все твоё.
Демид расхаживающий по квартире босиком, такой расслабленный он был даже более сексуальный, чем в образе звезды универа. Когда он стянул свитшот и потянулся положить его на диван, я замерла, разглядывая его. Но он резко вспомнив обо мне, направился к шкафу, чтобы убрать вещь туда. Мне стало совсем жарко при виде его стальных мышц, идеального пресса, которого словно собрали из детских огромных кубиков с алфавитом.
Я тут же ретировалась в ванную, и засунула чешущиеся руки под холодную воду.
Так, Маша, утром ты просто хотела пойти потанцевать, а теперь стоишь в ванной у парня, которого знаешь всего два дня, и охлаждаешь руки, которые хотят потрогать его живот. От мысли, что пару часов назад он трогал руками мои соски, закружилась голова.
Ты совсем свихнулась! Изнасилует тебя и будет тебе так и надо!
Проверив, что закрыла ванну, залезла под горячую воду, стараясь собраться с мыслями.
Вроде стоял в своей квартире, а ощущал себя гостем. Не зная, что делать и куда можно сесть, старался наспех убрать вещи, которые раскидал утром пока собирался. Потом собрал в раковину стаканы. Вроде ничего больше.
Маша мылась в ванной. И мысль, что она голая всего в двух метрах от меня, доводила до изнеможения. Мысль, что смогу сдержаться и находиться рядышком, не трогая ее уже не казалась такой хорошей. Переоделся в шорты, поставил чайник и расставил коробки с пирожными.
Романтик недоделанный, Видел бы Серый, ржал надо мной, как конь. А если бы еще узнал, что пригласил к себе девушку просто побыть рядышком, то точно крутил бы пальцем у виска.
