Давно Тигран не видел босса в таком состоянии. Тот остановился у стола, глянул на разбросанные вещи из рюкзака. Небольшой медвежонок, брелок с ключами привлёк его внимание.
Давид взял брелок, помял его и остановился, быстро взял нож подпорол нитку и разорвал ткань. На стол упало небольшое сердечко с цепочкой. Медленно Давид протянул дрожащую руку. Взял сердечко, надавил, и оно открылось.
- Твою мать, - проговорил он и словно окаменел.
Из каждой половины сердечка на него смотрело знакомое до боли лицо. Лицо Лизы.
Тёмный взгляд заставил Тиграна замолчать. Это взгляд всегда пугал даже его.
8Подпольный бордель Лилианны, эта помойная яма кишащая извращенцами и проститутками разного сорта, видел много разных напастей. Тут случалось всякое, драки, истерики, потопы, пожары, даже убийства.
Сегодня же стенам заведения предстоит навсегда запомнить события, потому что сразу после этого им суждено кануть в небытие.
Сегодня подпольный бордель Лилианы, вместе с хозяйкой прекратит своё существование.
Выстрел из крупнокалиберного пистолета с разрывными пулями разнёс засов и дверь жалобно взвизгнув, отворилась. Несколько человек в черном быстро пошли по коридору. Один толкнул дверь в кабинет хозяйки.
Сама хозяйка, заслышав выстрелы, начала торопливо доставать из ящика и запихивать за пазуху пачки купюр. Сигарета, вечная спутница и сейчас прилипла к губе.
- А, Барон, какими судьбами, - женщина сплюнула остаток сигареты и испуганно смотрела на показавшегося в проёме человека.
- Где она? - проговорил Давид, испепеляя взглядом разодетую в красное толстуху.
- Ты о ком Давид, кофе будешь, - пыталась разрядить обстановку бывшая шлюха, а теперь удачливая сутенёрша Лилианна.
- Ты знаешь о ком, - в его голосе тихая угроза.
- Так это, ты же сам сказал, делай что хочешь и причём бесплатно. Ты подарил мне её Давид.
Если он пришел лично – плохой знак.
- Подарил, а теперь хочу забрать. Говори старая сука, где она?
- Ты же не сказал что она целка, если бы сказал, я бы сразу поставила бесплатно. А так… она сейчас под кайфом…
Давид кивнул одному и тот подошел к Лилианне, достал большой нож с зазубринами.
- Сейчас твои вонючие кишки расскажут мне все, что я хочу знать.
- Нет, подожди! Она внизу, на аукционе, - испуганно глядя на нож, выпучила глаза Лилианна.
Давид кинул. Парень что стоял рядом резко дернул рукой. Женщина вскрикнула села на стул и расплылась замирая.
В глазах её застыл вопрос – Почему, за что?
- Пошли, - проговорил Давид и они пошли дальше.
Дверь в комнату аукционов разлетелась на много мелких фрагментов. Несколько человек находящихся в комнате испуганно прижались к стенам.
Давид прошел и посмотрел кровать посреди комнаты. Скорее и не кровать, а так кушетка, на которой лежала девушка. Оголенное бездыханное тело. Безучастное к происходящему.
Подошел медленно осмотрел. Рука его в черной кожаной перчатке то сжималась, то разжималась. Все кто стоял и смотрел на это, подумали бы, что он хочет схватить, но не решается.
Минута, другая. Барон рассматривает бледное тело, освещённое белой лампой. В воздухе повисло что-то страшное, концентрация страха и угрозы сделала воздух плотным, взрывоопасным.
Лампа под потолком освещает только тело девушки, всё остальное, а это мужчины в страхе прижавшиеся к стенам, видны нечётко и почти без лиц.
- Ну что товарищи извращенцы, кто дал больше?
Угрожающая тишина прорезала комнату.
Давид мотнул головой, один из бойцов схватил мужика, что стоял рядом и кинул его на пол.
- Нет, это не я, не я, - закричал он пронзительно. – Пощадите, пощадите, у меня семья!
- У него семья, - усмехнулся Давид и кивнул, нож вошел в горло, заставив жертву хрипеть.
Остальные попятились в угол.
- Кто ещё хотел купить её? – спокойно спросил Давид.
Все затихли.
- Ну что же вы, смелее, - усмехнулся Давид. – Хорошо, ладно, считайте, что сегодня ваш второй день рожденья. Идите и если хоть один из вас появится в подобном заведении, это будет последним днём вашей жизни.
Он снова мотнул головой, дверь открылась, выпуская желающих поскорее уйти людей.
Когда все вышли в комнате остался только он и Тина.
Барон встал над ней и снова тщательно осмотрел тело. Снял перчатку. Тронул пальцами живот девушки, провел до груди, белой, с тонкой прозрачной кожей, дотронулся до шеи, а потом убрал руку. Устало вздохнул.
Сделал шаг в сторону, к её ногам. Тронул ступню, повернул её и увидел маленькую тёмную родинку. Он провёл по ней пальцем.
- Тина, что же ты наделала?
Снял куртку, прикрыл её тело. Подхватил под спину и ноги и понёс отсюда.
Когда он вышел на улицу у дальней стены толпились девушки испуганные, в панике они прижимались друг к другу. Давид подошел к машине, положил тело Тины прикрыл его курткой и закрыл дверь.
- Идите домой, – сказал сбившимся в кучу проституткам.
Затем кивнул парням. Пока садился в машину, они начали обливать всё бензином.
9Я открыла глаза. Несмело повела взглядом.
Всё вокруг белое. Стена, потолок, шторы на окнах. Телом ощутила шелк белья и сразу почувствовала чьё-то присутствие. Быстро села прикрывая голое тело. Ещё не понимаю где я, но уже знаю у кого.
Барон сидит напротив, повернув стул спинкой и сложив на ней руки. Смотрит на меня напряженным взглядом.
Как всегда в черном. Рубашка туго застегнута у шеи. Голова слегка наклонена на бок, думаю это от пули, которая зацепила его. Жаль, что только зацепила.
Много дней я стреляла по мишеням в тире, много раз попадала в яблочко, а когда дошло дело - промазала. Так хотелось избавить мир от этого черного паука, засевшего в своём тёмном логове.
Но сейчас вокруг всё белое и это сильно смущает моё понятие о тёмном и светлом. Словно контраст между нами, я укрыта светлым, а он облачён в черное.
Я заволновалась искоса глядя на него, не могу смотреть прямо в глаза, потому что боюсь быть сожранной этим черным взглядом попасть в его власть и начать ему подчиняться, вот чего я больше всего боюсь. Перестать его ненавидеть.
- Как спалось Тина? – голос Барона прорезал застоявшуюся тишину комнаты.
- Не твоё дело, - отвернулась, смотрю в окно.
