Он больше смахивал на бродягу, но если сумеет раздобыть свечи, пусть будет хоть домовым, подумал Купер.
— Невероятно! — раздался из темноты женский голос.
Купер вздрогнул. Затаившаяся в темноте возле окна прихожей женщина держала в руке портативный диктофон и что-то бормотала, видимо, записывая свои мысли. Не обращая на него внимания, она продолжала:
— Никакого обслуживания. Похоже, я попала в чертову дыру, где снега больше, чем в Арктике, почти нет электроснабжения, зато налицо шикарный голый пар-ниша.
Купер нахмурился, соображая, кого именно она подразумевает. Уж не его ли? Еще никто не называл его «шикарным парнишей». Что ж, пусть так и будет, звучит весьма забавно.
— Кажется, меня скоро наконец оттрахают в мой «медовый месяц», — добавила незнакомка и выключила диктофон.
Купер пригляделся к ней получше и отметил, что у нее длинные волнистые волосы и большие испуганные глаза. Розовый свитер подчеркивал манящую округлость ее бюста, а торчащие соски наводили на мысль, что она чертовски замерзла. Он шагнул к ней — она охнула и задрожала.
— Никто никого не собирается трахать, — вкрадчиво произнес Купер. — Во всяком случае, здесь и сейчас.
— Вам легко говорить, — выпалила она. — Вам не угрожает смерть.
— Как и вам, — добавил Купер, благодушно улыбаясь.
— Лучше бы я не приезжала сюда, — сказала Брианна, опуская руку с диктофоном.
Она была до смерти напугана, ее бил озноб. Купер опустился перед ней на корточки и поднял вверх руки, демонстрируя тем самым свою безобидность и миролюбие. О зажатом в кулаке светящемся вибраторе он совершенно забыл. Но, перехватив се затравленный взгляд, вспомнил о нем и сказал:
— Возьмите это, вы уронили, когда убегали от меня.
— Это не мое! — взвизгнула незнакомка.
— Позвольте! Но я видел, как вы… Впрочем, как вам будет угодно… — Купер повертел вибратор в руках и непроизвольно включил его. Прибор тихо зажужжал.
Незнакомка снова испуганно охнула, Купер попытался выключить чертову игрушку, но вместо того только прибавил оборотов. Вибратор задрожал у него в руках.
—Довольно! — вскричала женщина и, выхватив у него жужжащий прибор, умело отключила его и сунула в карман. — Кто вы такой? Уверена, что не лакей! Извольте представиться!
— Я — Купер Скотт, — ответил он, выпрямляясь. — Я здесь отдыхаю. А вы?
— Я, кажется, схожу с ума, — не глядя на него, пробормотала Брианна.
— И в помраченном рассудке подглядываете за голыми мужчинами? — съязвил Купер. — Вам это доставляет удовольствие?
— Я не собиралась подглядывать за вами, — смутилась его собеседница. — Я просто не ожидала увидеть кого-либо в ванной своего номера. И потому опешила, обнаружив вас там.
— Вам никогда не доводилось видеть, как моются мужчины? — ироническим тоном поинтересовался Купер. — Или вы были уверены, что они не пользуются мылом? Позвольте дать вам один полезный совет на будущее — стучитесь, прежде чем войти.
Она ткнула его пальцем в грудь и гневно воскликнула:
— Тогда и вы послушайте мой совет! Не вторгайтесь в чужие апартаменты, особенно те, которые зарезервированы для молодоженов на их медовый месяц!
— Да что вы такое говорите?! — возмутился Купер. Незнакомка сунула диктофон в сумочку, висевшую у нее на плече, и отчетливо произнесла:
— Я говорю, что вы мылись в моем номере!
— Ничего подобного! Я арендовал весь этот пансионат! Вернее, его предоставил в мое полное распоряжение мой брат! — заорал Купер, возмущенный до глубины души необоснованным обвинением.
Брианна сложила руки на своей вздымающейся груди, вздохнула и с высокомерной миной заявила:
— Как бы не так! Это мой номер! И прошу вас мне не дерзить! Кстати, напомните, как вас зовут?!
Купер изумленно вытаращил глаза, внезапно почувствовав сексуальное влечение к этой женщине, выглядевшей весьма соблазнительно в своей прилегающей к телу влажной одежде. Эта чертовка умудрилась задеть его за живое своей бесцеремонностью и напористостью.
— Купер, — с тяжелым вздохом произнес он. — А вас?
— Брианна, — стуча зубами, ответила она.
— Послушайте, Брианна, — сказал Купер, чувствуя, что тоже замерзает. — Почему бы нам не переместиться поближе к камину?
— С какой стати? — Брианна с подозрением покосилась на него.
Купер огорченно вздохнул:
— Потому что вы у меня на глазах превращаетесь в сосульку. — Он пощупал ее тонкий свитер, тот оказался влажным и холодным. — Вам никто не говорил, что зимой нужно носить теплую куртку? А лучше — дубленку!
— У нас в Сан-Франциско не бывает снега! — с вызовом ответила Брианна. — А в самолете было тепло!
Она тряслась от холода, зубы ее выбивали дробь. Купер энергично потер ей ладонями плечи и спросил:
— Но почему вы не надели куртку, собираясь в Сьерру?
Брианна уставилась на его голую грудь и с легким недоумением ответила:
— Потому что мой багаж где-то потерялся.
— Вместе с вашим женихом?
— Да! — Она с грустной улыбкой развела руками, и Купер искренне пожалел ее.
С трудом поборов желание погладить девушку по голове и обнять в знак сочувствия, Купер с грустью промолвил:
— У вас был дьявольски тяжелый день!
— Вам даже трудно себе представить насколько, — сказала она.
— Подойдите же наконец поближе к огню! — предложил он.
Брианна снова ощетинилась, как оледеневший еж:
— Это еще зачем?
Несмотря на озноб и усталость, она вес еще ему не доверяла.
Купер смекнул, что она его боится, и доброжелательно пообещал:
— Я вас не обижу, даю честное слово!
— Так я вам и поверила! — воскликнула Брианна, однако не стала сопротивляться, когда Купер властно взял ее за руку и подвел к камину.
Языки пламени освещали гостиную приятным золотистым светом. Кожаные диванчики выглядели благодаря этому особенно уютными.
Брианна обхватила себя руками за плечи и замерла напротив очага, уставившись на огонь. Ее длинные волнистые каштановые локоны удивительно удачно гармонировали с карими глазами. А пухлые губки и россыпь веснушек на носу и щеках придавали лицу девушки особую чувственность.
— Перестаньте на меня так смотреть, — сердито сказала она.
— Вы продрогли? Хотите, я сделаю вам согревающий массаж? — вкрадчиво предложил Купер, сгорая от желания обнять ее и поцеловать.
Но недоверчивая упрямица даже не сдвинулась с места, продолжая дрожать. Купер скользнул взглядом по ее ладной фигурке, обтянутой мокрой одеждой, и сокрушенно покачал головой. Ему было больно даже представить себе такую куколку больной, худой и бледной, лежащей не на кожаном диване, а на больничной койке в легочной горячке.
