— Ну да. Конечно.
Он покачал головой и вдруг привлек к себе. Закрыл от ветра, распахнул плащ и заставил прижаться к себе всем телом. Айрис ничего не чувствовала, кроме его запаха, щекочущего ноздри. От незнакомца пахло дымом и чем-то таким… мужским. Он принялся растирать ее ладони, укрывая собой от снега.
— Ты ненормальная. Все себе отморозила. Чувствуешь руки? Ноги?
Дохнул жарко на ее белые пальцы, обхватывая широкими ладонями, горячими, как печка. Он весь горячий, как печка!
— Ай, больно, — прошептала Айрис, ощущая, как тепло возвращается. Словно лед сходит — кусками ломается и колет кожу. Очень больно! — Оставь!
— Не ной, колдунья. Хочешь калекой остаться? Зачем за мной шла?
Он опустился на корточки, усадил ее себе на колени и быстро стащил теплые сапоги. Принялся растирать и ступни, жестко, сильно, заставляя морщиться и просить пощады. Но боль отступала, толчок за толчком, вместе с быстрее бьющимся сердцем пульсацией возвращалась в тело жизнь.
— А зачем ты тогда меня под деревом оставил?
Казалось, в мире нет ничего прекраснее и больнее, чем это тепло. Айрис глупо разулыбалась, понимая, что будет жить. И что этот странный мужчина так смешно греет ей ноги. Как сам не замерз в лесу?
— Хотела, чтоб до постели донес? — дрогнули его губы так, что сердце застучало еще быстрее.
Особенно от осознания, что она сидит у него на коленях, тесно прижавшись к мужской груди, а он греет ее ноги совершенно бесстыдно. Его пальцы коснулись голых щиколоток, сжали, растирая, и дрожь пробежала по позвоночнику. Ох, теперь она точно жива!
— От кого ты прячешься? Откуда ты? Тебе нельзя в город?
— Столько вопросов. С какого начать? — он посмотрел ей в глаза снизу вверх, и в груди снова все перевернулось.
На его волосах не держался снег, касался и сразу таял. Этот незнакомец слишком горячий для зимы. Слишком загадочный. И взгляд такой… непроницаемый, жгучий. И все же Айрис была рада, что видит его днем, при свете. Ночью он казался созданием леса.
— Как твое имя? — спросила невпопад Айрис, пытаясь дотянуться до сапог и слезть с его колен, хотя отчаянно не хотелось лишаться его тепла.
— Брен, — он помог ей обуться, наблюдая из-под ресниц так пристально, что внутри похолодело. — А ты, я так понимаю, нарочно заблудилась в лесу, чтобы это выяснить?
— Вроде того.
— Интересный способ.
Айрис фыркнула и замерла растерянно. Рядом с ним она и правда отогрелась, но что теперь? Говорить тот будто не желает. Снова неловко.
— Зверей диких не боишься, что ли?
— Людей — больше. А звери меня любят…
— Ладно. Я провожу тебя, — с коротким смешком взглянул Брен. — Но если хочешь, здесь недалеко хижина. Можешь переждать метель. Твои не сойдут с ума от беспокойства?
Айрис медленно помотала головой. Сойдут, конечно. Мари наверняка уже подняла панику и бегает по рынку. Однако идти сейчас через лес не хотелось. Да и Брен явно не угрожает ничем… таким. А то, что она так вздрагивает и волнуется, это лучше бы скрыть.
— Если недалеко, — кивнула она наконец, бросив взгляд на хмурое небо.
Глава 4Он повел ее за собой, и Айрис торопливо шагала, ступая в его снежные следы, чтобы снова не заморозить ноги. Казалось, еще немного — и она готова будет сдаться! Но и без того забрела не пойми куда. Разумнее переждать и отогреться окончательно.
Может, в этой хижине уже растоплена печь?
Хлипкий домик затерялся среди густых елей, так бы и не найти, если не знать. Может, летом здесь были видны тропы, но пока кругом только снег, сугробы и густые ветви.
— Ты здесь живешь? — недоверчиво уточнила Айрис.
Ян мог ошибиться, и Брен вовсе не из Ииная, а какой-то отшельник. Лесник, которого редко кто видел в городе. Любитель зверей и одиночества…
— Вроде того, — Брен отпер дверь.
Внутри было удивительно жарко. Даже еще горел слабый огонь в очаге. После улицы внутри душило горьким дымом, но за тепло Айрис многое готова была простить.
— И давно? — спросила она, оглянувшись.
Брен стянул пальто, бросил на сундук. Что-то было странное в его движениях, непривычное глазу, но приятное, завораживающее.
— Сядь к огню и грейся, — вместо ответа указал он, отворачиваясь. — Сейчас заварю тут… что осталось.
Он порылся на покосившейся полке так, словно был в этом доме чужой, нашел горстку сушеных трав и бросил в котелок, плеснул воды из ведра.
— Как тот волк? — спросила Айрис, поглядывая на Брена украдкой.
Она вытянула ноги и почувствовала, как их больно щиплет от тепла после мороза.
— Выжил. Повезло. Благодаря тебе, — посмотрел он прямо.
— Ты о всех диких зверях так заботишься?
— Нет, — веско ответил он. Взглянул с хитрецой: — А ты?
Айрис усмехнулась: хороший встречный вопрос.
— Только если есть силы. А это… не всегда.
И она отвела взгляд. Лорин хотя бы знал ее особенности, а этому Брену рассказывать про себя не хотелось.
— Ты не выглядишь слабой. Напрыгнула на меня так, что я чуть не упал.
— Врешь ты все, — помотала головой Айрис, вспомнив его сильную хватку. — Меня должен был другой там ждать, откуда мне было знать…
Он молча протянул кружку, в которую плеснул из ковша отвар.
Ладони наконец оттаяли и теперь обжигались о бока старой кружки. Но, несмотря на убогость домика, пыль и грязь, здесь показалось уютно. По крайней мере, разошедшаяся метель теперь свирепствует за стенами, пусть и тонкими.
Брен сел напротив и откинулся на спинку старого стула.
— Ты один здесь живешь? — огляделась Айрис по сторонам.
— А ты всегда такая любопытная?
Она прижала кружку к губам, сделала еще один большой спасительный глоток, чувствуя, как напиток бежит по телу и согревает изнутри.
И вдруг ее взгляд зацепился за металлические нашивки на рукаве у Брена. Они были похожи на армейские знаки Ииная — она видела однажды солдат, которые пришли из-за леса, служившего естественной границей между двумя государствами. Значит, Брен и правда оттуда? Воин? Но сбежал?
Айрис проговорила медленно:
— Ты прячешься в лесу… Это тебя искали те люди с фонарем, а вовсе не облава на волков. Ты поэтому меня целовал. Ты скрываешься тут? Сбежал из Ииная? От службы…
Брен внезапно улыбнулся и двинул рукой с металлической нашивкой, будто только сейчас вспомнил, что забыл ее снять.
— Не уверен, что тебе нужно знать ответы, — он оглянулся коротко на крохотное окно, которое заметал снег. Снова повернулся к ней, и невеселая усмешка пробежала на его лицо, пока он смотрел в ее глаза. — Лучше не лезь.
