К горлу подкатил комок.
С громовым грохотом закрылась дверь, словно упала могильная плита на все мои надежды. Изгнанник остановился, встал подпирая дверь и скрестив руки на груди, все так же глядя на меня с каким-то непонятным выражением на лице.
– Что теперь ты скажешь о своих правах?! – спросил он, не скрывая насмешки в голосе, а после оторвался от двери и медленно, словно хищник, начал сокращать между нами расстояние. Словно к добыче. Словно раздумывал, как нападать...
Во рту пересохло, сердце замерло, а затем пустилось в пляс. Вновь посмотрела в его глаза… И вновь его скорая смерть отразилась в моей памяти. Вдохнула полной грудью, проясняя мысли.
- Скажу лишь то, что тот, кто взял власть силой, долго не продержится на месте повелителя, - заговорила сквозь стиснутые зубы. - В твоих правилах лишь угнетать и убивать невинных. Божий гнев обрушится на тебя совсем скоро.
И снова эта кривая, насмешливая улыбка. Он смеялся надо мной. Просто насмехался.
Резкое движение, я снова оказалась в его руках, прижата к стене без малейшей надежды вырваться. И теперь наши тела разделяла лишь тонкая ткань платья. Меня обдало жаром его кожи.
– Не о богах тебе стоит думать сейчас, – прошептал он, обдавая лицо теплым дыханием.
И я отчаянно забилась, пытаясь вырваться. Но куда там… Его рука скользнула вдоль тела, сминая тонкую ткань полупрозрачного платья танцовщицы. Мозолистая рука оцарапала кожу. И следом он впился в мои губы поцелуем - властным, жестким, требовательным, заставляя задыхаться.
А мне, впервые со дня, когда погиб отец захотелось разрыдаться. Но не сейчас. Потом, когда никто этого не увидит.
Я извернулась и со всего маху ударила его ногой. Кажется, причинив себе боли больше, чем ему. Но он все же отстранился, его глаза была так близко, что, казалось, присмотревшись, я смогу видеть все его мысли. Но смотреть на него у меня не было ни малейшего желания.
– Упрямая, маленькая принцесса… – протянул он, насмешливо. – Ты понимаешь, что не в том положении, чтобы упрямиться? На твоем месте любая бы старалась добиться моего расположения, пыталась угодить.
- Ты можешь завоевать мое королевство, поработить мой народ. Можешь взять мое тело, - вскинула взгляд, стараясь вложить в него всю свою ненависть. - Но никогда ты не сломишь мой дух. Слышишь? Я буду молить богов о твоей смерти!
- Однажды, ты сама придешь ко мне! - тихий шепот и... не угроза, скорее - обещание. - И молить ты будешь совершенно об ином!
И его слова, произнесенные таким шепотом, отозвались мелкими мурашками на коже.
А в доказательство своих слов, он порывисто отстранился и даже сделал несколько шагов назад.
– Посидишь здесь пока. – скомандовал он, – И не прыгай в окно, там Кейх. Грызть может не станет, но в следующий раз не будет так добр к тебе.
И не дожидаясь ответа, Изгнанник вышел вон из бывших, уже оскверненных, покоев моего отца.
Проскрежетал дверной замок, отрезая меня от ужаса, что едва не пришлось пережить. И я медленно осела на пол, закрыв лицо руками и пытаясь собраться и не провалиться в истерику.
Он отступил. Почему? Хочет продать меня брату? Обменять? Каков его план?! Сжала руки в кулаках и поднялась на ноги.
Пока я жива, я не сдамся! В следующий раз побег удастся. И моим унижениям придет конец.
Глава 5
Торем
– Выглядишь так, словно пережил схватку с белым медведем, – поддел Торема дожидавшийся в общем зале рыжий Кнут.
Но тот не отреагировал на слова друга совершенно никак. Может потому, что чувствовал нечто схожее. Кровь все еще бурлила в жилах, пробуждая непреодолимый охотничий азарт. Хотя она была скорее дикой, еще не прирученной кошкой. И Торем даже себе боялся признаться, какую бурю эмоций вызывало в нем ее сопротивление.
Благо, его воины еще не стали сходиться в зал к обеду и не видят его сейчас.
Боги! Эта девчонка действовала на него странно. Даже Этхельда не вызывала в нем такого желания. Хоть ночи со Снежной ведьмой были жаркими и безумными.
Но эта принцесса. От ее горящего взгляда, непокорности, упрямства у Торема вскипала кровь. Он желал наказать ее, указать ее место. Всего лишь поцелуй... но едва и сам не забылся. Проклятье! И… он хотел подчинить ее. Не силой. Он хотел, чтобы принцесса сама пришла к нему!
Но тут же Изгнанник тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Она и правда колдунья. Иначе как так случилось, что он в два счета забыл обо всех планах, связанных с ней?! Нет, так дальше нельзя.
– Вина! – приказал он пробегающей мимо служанке. Его голос непривычно охрип, и девушка, вздрогнув, бросилась наполнять кубок. Потому только промочив горло, Торем отмахнулся от насмешек лучшего друга: – Давай не будем об этом! Она пыталась сбежать. Я разозлился.
Кнут окинул своего предводителя насмешливым взглядом и словно невзначай заметил:
– Я слишком давно тебя знаю, чтобы утверждать, что ты сейчас точно не зол! Но… как скажешь!
– То-то же! Лучше давай перейдем к делу, – протянув кубок служанке, чтобы та снова его наполнила, заговорил Торем. – Можешь быть свободна. – и, едва та скрылась в боковом коридоре, спросил: – Что тебе удалось выяснить?!
Кнут поджал губы, вмиг посерьезнев. Обычно легкомысленный рыжий парень, с веселыми искрами в карих глазах, был так серьезен, только когда разговор заходил о битвах и богах.
– Мои люди пробрались в Тимерин. – принялся рассказывать он. – Вчера вечером состоялась коронация нового короля Тобиаса в столице и в присутствии их жрецов, которых здесь называют духовниками. И он во всеуслышание пообещал вернуть сестру. Призывал народ спасти свою принцессу из лап чудовищ. И еще… я видел корабли Гертельна короля Шелинкора. Полагаю, новый король Элехории надеется на союз.
Торем постучал пальцами по столу. Это не лучшие новости. Но в остальном, все шло точно так, как он того ожидал.
– Значит, он точно придет за ней. – заключил Изгнанник, улыбнувшись. – Интересно, что он пообещал старику за военную помощь?!
Кнут задумчиво потер подбородок и, наполнив еще один кубок вином, промочил горло. Жара этих земель его выматывала, как и других воинов, прибывших из северных королевств.
– Люди шептались, что старик Гертельн просил руки Адрианы, еще когда был жив ее отец. – упоминание о короле Радере осело на языке кислым вином, и Торем не смог не поморщиться. – Но покойный король медлил с ответом. Как думаешь, сын будет более сговорчив? Военный союз, скрепленный браком. Король Шелинкора стар, у него нет сыновей. И если вдруг… племянник на троне соседнего королевства будет весьма кстати Тобиасу.
Торем поморщился, сделав глоток вина запивая злость, вызванную такой простой, но закономерной догадкой. Такую девушку нельзя отдавать старику. Это все равно, что подарить цветы невиданной красоты слепому.
