Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Вместо чисел на циферблате были нарисованы двенадцать видов птиц: пересмешник, кардинал, стайки зябликов и скворцов, виргинский филин, голубая сойка, а наверху — овсянка, яркая, будто витражное стекло. Остальных девочка пока не знала — еще не дошла до них в увесистом «Иллюстрированном справочнике по птицам Северной Америки», который хранился на одной из нижних полок маленькой учебной библиотеки. Каждый час столетние шестеренки и шкивы проворачивались, часы утробно громыхали — а затем заливались щебетанием тех птиц, на которых указывала пухлая стрелка.
Именно они будили девочку по утрам — доносившимся снизу, приглушенным криком голубой сойки. Девочка выбиралась из укромного уголка под половицами навстречу льющемуся из чердачного окна солнечному свету, аккуратно складывала одеяла и зимние куртки, которые использовала вместо матраса, и убирала их обратно в загашники Мейсонов.
Сегодня, как и в любой будний день, вслед за ее подъемом внизу тихонько заскрипела кровать — мистер и миссис Мейсон сели и спустили ноги на пол. Девочка подождала, пока они встанут, а затем, размахивая затекшими за ночь руками на манер ветряной мельницы, осторожно прошла по фанерному полу чердачного этажа к окну. Она выглянула на улицу. Ветер играл в ветвях развесистого дуба на заднем дворе. Ему наконец удалось сорвать трофейный листок, который он тут же уронил между машинами, припаркованными на подъездной дорожке рядом с гаражом. Несколько минут спустя будильник Маршалла приступил к привычному ритуалу: он завывал, останавливался, снова завывал и снова останавливался, а его владелец упорно хлопал по кнопке повтора.
Зашипел душ мальчиков — Эдди отправился мыться. Кондиционер рядом с девочкой включился и заурчал. Она забралась прямо на него и распласталась на металлическом корпусе, приятно холодившем шею, спину и ноги. Внизу миссис Лора уже начала готовить завтрак — это же им так вкусно пахнет?
Кажется, она печет печенья?
Иногда девочке казалось, что даже здесь, под стропилами, она различает все эти вкуснейшие ароматы — и ее воображение услужливо рисовало кленовый сироп на блинах мальчиков, клубничный джем, растекающийся по тосту мистера Ника, брызги апельсина, нарезаемого миссис Лорой. Но позже, спустившись на кухню, она с разочарованием обнаруживала в посудомоечной машине остатки быстрорастворимой овсянки или хлопьев с молоком.
И всякий раз она натыкалась на острые осколки приятных воспоминаний. Ее папа всегда готовил им завтрак. Картофельные оладьи. Пухлые жареные колбаски. Яичница-болтунья под острым соусом «Кристалл»[5]. Иногда она баловалась за едой, вытягивала ноги, цеплялась за карманы отцовских брюк и за мамины чулки — они забавно похрустывали под сжатыми пальцами, будто комья мягкого песка.
— Весело, да? — ухмылялась мама, вскидывая бровь.
Звон складываемых тарелок ознаменовал окончание завтрака. Башмаки одного из Мейсонов спешно протопали вверх по лестнице — в спальню кого-то из мальчиков. Несколько мгновений спустя они прогрохотали обратно по коридору и снова забарабанили по ступеням. Наверное, Маршалл или Эдди возвращались за забытым учебником или калькулятором.
Из окна девочка увидела, как мистер Ник и мальчики выползли на улицу. Отец семейства был в белой рубашке с воротничком, Маршалл — в черной футболке и потертых джинсах, а Эдди — в неизменной форме средней школы: синем поло и шортах цвета хаки. Провожая их взглядом, она привычно задумалась о том, что все они разъезжались в разные школы. Мальчики учились неподалеку, а вот мистер Ник преподавал средним классам едва ли не на другом конце города — на восточном побережье реки. Это всегда немного удивляло ее. Когда Мейсоны уезжали, ей представлялось, что где-то там, вне дома, они по-прежнему вместе. Только вот в реальности такое случалось редко.
У машины Эдди остановился протереть подошвы ботинок о резиновый порожек задней двери их красного «Сатурна»[6]. Он всегда делал это медленно и терпеливо, будто отсчитывал, сколько раз он уже провел подошвой по резине, и прикидывал, достаточно ли этого, чтобы перейти ко второй ноге. Как-то раз он вытирал ботинки целую минуту. Сегодня же Маршалл не был намерен дожидаться его. Он подошел к Эдди со спины и, как только мистер Ник уселся на водительское кресло и захлопнул за собой дверцу, толкнул его локтем в спину.
— Пошевеливайся! — гаркнул Маршалл, хватая Эдди за плечо и заталкивая его в машину.
Девочка отреагировала апперкотом в воздух, представив, как ее кулак хорошенько впечатывается в зубы старшего брата. После их отъезда спешно выбежала на задний двор миссис Лора в платье и на каблуках. Она работала в сфере недвижимости. У дверцы машины она, как всегда, остановилась, наклонилась, чтобы поставить портфель между ног, и, глядя на свое отражение в стекле, поправила прическу. Большим и указательным пальцами она выцепила из волос, доходивших ей до плеч, что-то похожее на кусочек отвалившейся краски, который немедленно выбросила на лужайку. Вскоре гравийная дорожка под колесами ее синего внедорожника фыркнула облачком пыли. Миссис Лора уехала.
Внучатые часы внизу заголосили об удачном преодолении часовой стрелкой очередного круга циферблата. Настало время королька.
Её время.
Часы сопровождали каждый ее день. Странно, тяжело ухали в четверть и половину часа. Щебетали птицами, стоило указующему персту минутной стрелки потянуться вверх, к двенадцати. А может, она тянулась выше? К гнезду, свитому девочкой под половицами чердака. Напоминая ей отмерять время. Час за часом.
Птицы
Пение королька обычно знаменовало завтрак, состоящий из ломтика тоста и сваренного вкрутую яйца или миски хлопьев, если хотелось поосторожничать. Оно же приглашало девочку в ванную на первом этаже — умыться и вытереть подмышки и затоптанные ноги влажной мочалкой, которую она прятала в самом дальнем углу шкафа под раковиной за запасной туалетной бумагой и чистящими средствами.
Задорные крики скворцов напоминали ей, что можно вести себя сколь угодно громко и не бояться быть услышанной. Напоминали, что пора слушать музыку и делать зарядку. Напоминали включить радио в гостиной и, если повезет попасть на хорошую песню, танцевать и кувыркаться в коридоре на втором этаже. Или даже улечься животом на коврик и кататься по паркету из комнаты в комнату, будто на ледянке. Новинки эфира девочка делила на хиты и полнейшие провалы. Та же «Don’t Phunk with My Heart» оказалась такой взрывной, что, только заслышав ее, девочка бросала любые дела, бежала в гостиную и скакала по дивану в такт ритмичной музыке. А вот после «Hollaback Girl» радио хотелось выключить до конца дня.
Малиновки насвистывали девочке проверить, что там по телевизору. В это время как раз заканчивалась «Правильная цена»[7] и могли повторять серии «Геракла» или «Зены — Королевы воинов». Примерно в это же время появлялся почтальон. Если у него на руках была посылка для Мейсонов, он подъезжал на фургоне прямо к дому и оставлял ее на крыльце. Девочке стоило быть осторожнее. Она смотрела телевизор с пультом в руках и в любой момент готова была выключить его и нырнуть на пол, чтобы почтальон не увидел ее в окно. Однажды, около месяца назад, он услышал бормотание телевизора и постучал. Один раз, другой… Он стучал так долго и упорно, будто и вовсе не собирался уходить.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
