— Это правда. — Руиз положил деревце на два камня и разломал ствол на несколько частей, которые удобно сунуть в костер. — Сейчас я занимаюсь привычным делом, а не маюсь от безделья и бессилия. Хотя, мне было хорошо, когда мы ждали с тобой вместе. Наверное, это были самые сладкие мгновения в моей жизни.
Улыбка ее стала еще теплее, на глазах засверкали долго сдерживаемые слезы.
— Ты сделал меня счастливой, Руиз Ав. Может быть, я унижаю себя этими словами. Нет… не то. Я — принцесса, но ведь ты, наверное, тоже принц — там, в своей земле.
Он ласково потрепал девушку по руке:
— Я вырос рабом.
Глаза ее изумленно распахнулись.
— Насколько же велики и могущественны в твоем мире принцы?
Руиз рассмеялся:
— Я знаком с некоторыми. В пангалактических мирах даже рабы могут стать правителями, если им удастся перехитрить и пересилить всех прочих желающих. А претендентов много, очень много.
— Тогда ваш мир не так уж сильно отличается от нашего.
Казалось, Низа немного скучает по утраченной навсегда родине и в то же время ощущает легкое разочарование. Справедливости и милосердию не было места даже в далеких сказочных мирах.
Девушка выпрямилась, прижав к груди охапку собранного хвороста.
— Ладно, пусть так. Ты мне сказал, что сейчас занимаешься привычной работой. Какова же она?
Руиз пожал плечами:
— Она? Не очень сложная. Основная задача — выжить. Я надеюсь продержаться еще несколько дней. Этого вполне достаточно, чтобы успеть убраться с Суука.
Низа склонила набок хорошенькую головку, окинув его игривым взглядом:
— Моя уверенность в будущем растет с каждым днем. Мы с тобой разделим сегодня палатку?
— Если хочешь. — Агент ощутил незнакомое доселе, но очень приятное тепло.
— Да, именно этого я и хочу. — Низа шутливо подтолкнула его округлым бедром.
Небольшой костерок отбрасывал оранжевые блики на козырек пещеры. Пятеро ужинали в полном молчании. На широком лице Дольмаэро явно читались новые невысказанные вопросы.
— О чем задумался, старшина? — спросил Руиз.
— Ты не обидишься? — фараонец поднял на него настороженные глаза.
— Нет, говори свободно.
Иногда Руизу надоедал постоянный страх окружающих. Но Дольмаэро был свидетелем убийств, совершенных агентом. Так что его не стоило упрекать в излишней осторожности.
Старшина вздохнул и потупился. Он долго задумчиво смотрел в огонь, не решаясь заговорить.
— Значит, я могу довериться твоей сдержанности? Мне хочется узнать правду о Фараоне и о тебе. Кто ты на самом деле? Кто мы? И какое тебе дело до всех нас?
Руиз оказался не готов к подобным вопросам. Его первым порывом было — придумать максимально убедительную, ложь. Правда могла спровоцировать смертную сеть. Конечно, усилия Накера, подпольного мозг-навигатора, а также то, что Сеть довольно сильно растянулась во время его неудачного побега из рабских казарм, изрядно ослабили ее воздействие. Однако если Руиз вновь окажется в руках Кореаны или попадет в подпольную лабораторию геншей, сеть непременно сработает и он погибнет. По сравнению со всеми этими опасностями риск открыться фараонцам не так уж велик. В конце концов, если кто-то из них и вернется на родную планету, так только после того, как его память подвергнется специальной обработке.
Агент почувствовал вдруг, насколько утомила его необходимость постоянно лгать…
— Вы уверены, что хотите узнать всю правду?
Дольмаэро мрачно кивнул. На лице Мольнеха читалось обычное дружелюбное любопытство. Фломель презрительно скривил губы, стараясь изобразить равнодушие.
— Руиз, пожалуйста, расскажи нам, — нежным голоском попросила Низа.
И он рассказал.
Он объяснил, что является вольнонаемным агентом, профессиональным шпионом и убийцей, что его работа — это насилие, боль и ужас. Казалось, никто из слушателей не испытал удивления или возмущения, в том числе и Низа. Руиза даже немного покоробила та легкость, с которой она приняла жестокую правду. Еще одно напоминание об огромной разнице, существующей между их цивилизациями. Впрочем, эта разница не беспокоила агента до тех пор, пока Низа оставалась Низой.
Руиз рассказал о том, как его наняли, чтобы выследить браконьеров, действующих на Фараоне. Невзирая на внезапно возникшее отвращение к обману, агент не решился назвать организацию, на которую работал. Лигу искусств не любили на Сууке, поскольку она являлась одной из крупнейших межзвездных корпораций и имела сильную полицейскую службу. Не дай бог, кто-нибудь из фараонцев случайно проговорится в присутствии местных жителей. Однако он не стал скрывать от слушателей истинный статус Фараона. Эта информация вызвала немалую растерянность и недоумение.
— Пожалуйста, — попросил Дольмаэро, — объясни еще раз. Фараон — чья-то собственность? Как плантация кошачьих яблонь?
— Что-то в этом роде, — нехотя ответил Руиз.
— Но что хотят от нас все эти далекие миры? Золота? Змеиного масла?
— Масло действительно пользуется спросом в пангалактике, — пояснил агент, — но основное богатство Фараона — это фокусники. Вот почему Кореана похитила вашу труппу из Биддерума. Она собиралась продать вас какому-нибудь любителю театральных курьезов за огромные деньги.
Дольмаэро невесело рассмеялся:
— Значит, мы — скот? Или дрессированные пылевые медведи?
— Не совсем так. Пангалактические законы не допускают жестокого обращения с рабами. Но Кореана законов не соблюдает, поэтому вашим хозяином могло оказаться любое чудовище.
Мольнех, казалось, утратил дар речи.
— Я всегда считала, что Фараон принадлежит моему отцу, — произнесла Низа тихим, дрожащим голосом.
Глаза Фломеля засверкали, он окинул Руиза взглядом, полным такой ненависти, что по спине агента, пораженного подобной реакцией, пробежали мурашки.
— Как давно все это началось? — поинтересовался Дольмаэро.
— Много поколений назад. Вскоре после того, как ваш народ превратил фокусы в высокое искусство.
Низа горестно застонала. Руиз дотронулся до ее плеча:
— Что с тобой?
— Ничего. Просто… Это было не так давно… хотя сейчас мне кажется, что прошло много веков, — я стояла на террасе во дворце отца… Я произнесла тост за моих предков, которые бродили по земле, показывая несложные трюки. За тех, чья смекалка и изобретательность возвысили мой род и подарили прекрасную жизнь мне самой. А теперь я понимаю, что они сделали меня рабыней.
— Нет, — возразил Руиз, — не все так плохо. С тех пор как ваша планета стала поставлять фокусников, мы не допускали крупных войн. Триста лет назад разразилась эпидемия чумы, которая могла погубить три четверти населения, но владельцы Фараона остановили ее в самом начале.
