— Свенточка! Счастье мое! Ты — самая прекрасная девушка в мире! Я тебя обожаю! — кричал я, переполненный счастьем.
Свента лежала у меня на руках, вцепившись в мою шею, — и правильно, уроню и забуду — и молча офигевала. Она явно была в шоке — вместо того чтобы врезать мне по чайнику и успокоить, она, наоборот, крепче прижалась к моей груди и зажмурилась. Возможно, вскоре она бы и вспомнила костедробильный прием, подходящий для этого случая, не замедлив продемонстрировать мне, но тут я немного успокоился и отпустил ее. Затем, сделав, как положено, пару шагов назад, я с торжественной миной церемонно поклонился. Мэтр Фрассини, наш учитель этикета, за такое исполнение тут же поставил бы мне «восхитительно» с тремя плюсами.
— Сударыня, позвольте представиться: студент факультета лекарского дела Королевской академии магических искусств Филлиниан деи Брасеро.
Вся очередь с затаенной завистью смотрела на меня. Еще бы, я уже принят, а вот насчет них вопрос пока остается открытым.
Из моей бестолковки оставшиеся мозги, вероятно, телепортировались в неизвестном направлении, так как я принял решение… не уходить и дождаться Свенту!
Чем ближе подходила ее очередь, тем сильнее она нервничала. Вот уже двое перед ней. Один. Волнение ее достигло апогея. Это было видно невооруженным глазом. Она следующая. И тут, как только она взялась за дверную ручку, волнение куда-то испарилось. В аудиторию заходила уже не испереживавшаяся девчонка, а собранный, хладнокровный, готовый к бою воин.
ГЛАВА 4
Прошло минут десять. Дверь кабинета, в который перед этим зашла Свента, открылась, и на пороге появилась она собственной персоной. Не обратив на меня никакого внимания, она чуть ли не строевым шагом направилась в сторону выхода из здания академии. У меня тоскливо сжалось сердце — неужели провал? Она, конечно, мой персональный кошмар, и стерва, и покомандовать любит, но… не могла судьба так жестоко поступить с ней. Не сдержав естественного для меня порыва помочь, я кинулся следом.
— Свента! Подожди! Что случилось? Тебя не приняли?
Она остановилась. Четко через левое плечо повернулась ко мне и, глядя своими сияющими глазами прямо мне в глаза, сказала:
— Свентаниана деи Маринаро! Позвольте представиться по случаю поступления на факультет боевой магии Королевской академии магических искусств! — И столько счастья было в этой короткой речи, что и мне «на старые дрожжи» перепала толика. Снова захотелось побезумствовать — сжать ее в объятиях, подхватить на руки и закружить по всему залу. Однако порыв этот был тут же придавлен тяжелым солдатским сапогом: — P-рядовой Филин! Слушай мою команду! В составе отряда из двух человек выдвигаемся в направлении общежития, где производим рекогносцировку с целью заселения. По завершении операции заселения выдвигаемся в точку рандеву, каковое назначается в холле означенного общежития, с целью дальнейшего следования в ресторан. Задание понятно? Выполнять!
Ну что поделаешь с этой командиркой? Естественно, мы выдвинулись, как было приказано.
Визг недорезанного поросенка мы услышали еще на улице, а войдя в холл общежития, увидели этого самого поросенка воочию. Им оказался мелкий, богато разодетый щеголь при парадной шпаге, который тыкал пальцем со здоровенным перстнем в грудь высокого, худощавого седого мужчины с орлиным носом — прямо штангенциркуль в профиль.
— А я вам еще раз повторяю! Жить в одной комнате с простолюдином не буду! Я, барон деи Корсаро, не позволю так себя унижать! Слышите?! Не позволю!
— Распределением мест в общежитии ведает господин Фибиус ано Морено — проректор по работе со студентами. Все вопросы, пожалуйста, к нему. Я ничего поделать не могу, — похоже, в пятый раз повторял длинный.
Чуткая интуиция подсказала мне, что это и есть комендант местного хранилища студентов.
— Что за шум? Какие проблемы мирового масштаба решаются прямо здесь и сейчас? — не смогла не влезть Свента.
— А ты заткнись, подстилка! Твое место на кухне! — в запале взвизгнул мелкий.
А вот теперь я ему очень сочувствую. Подобных оскорблений Свента не спускала никогда.
Барончика, видимо, ввела в заблуждение одежда девушки. На ней было очень элегантное однотонное платье приятного кремового цвета, выгодно подчеркивающее все прелести ее фигуры, в рамках приличия, разумеется, но выглядевшее довольно просто. Как и все гениальное. Оно одно стоило раз в пять дороже расшитого золотом камзола барона со всеми его побрякушками, а их он на себя нацепил куда только можно, разве что на зад… то есть на спину не подвесил пару кило брошек, цепочек и кулончиков, хотя расшитый жемчугом узор там все же присутствовал. Свента не терпела подобное у себя, что при ее внешних данных было вполне оправданно — лишние драгоценности только отвлекали бы внимание от самой хозяйки. Поэтому на ней был неброский изящный платиновый гарнитур с изумрудами под цвет глаз: ажурные сережки, брошка, кулон на витой цепочке тонкой работы и браслет — все в одном стиле.
Барон скорее всего привык оценивать статус человека и степень его благородства по весу золота и драгоценностей, на нем размещенных. И он очень-очень ошибался.
Молниеносный удар Свенты швырнул его через весь холл и впечатал в стену, но мозги, к сожалению, на место не вернул. Почувствовав, что барон сейчас ляпнет какую-нибудь гадость, после которой девушка его убьет или в лучшем случае покалечит, я быстро встал между драчунами и во всю силу легких крикнул:
— Стоп! Барон! Прежде чем вы скажете хоть одно слово, я должен представить вам свою спутницу. Свентаниана деи Маринаро. Младшая дочь герцога Ферлиано.
Барон явно испытал на себе еще один мощный удар, но уже моральный. Он резко побледнел и как-то сдулся.
— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, леди, и покорнейше прошу принять их. — Он учтиво склонил голову.
К его чести следует сказать, что ни страха, ни раболепия или холопской угодливости он не проявил. Он признал свою вину, но только в том, что оскорбил особу благородных кровей. Будь на месте Свенты простолюдинка, он бы явно и под страхом смерти не стал бы извиняться. Ох уж эти гордецы, для которых длина родословной важнее личных качеств.
— Я принимаю ваши извинения, — холодно ответила Свента, слегка склонив голову. — А теперь соблаговолите объяснить, что конкретно вас не устраивает?
— Меня собираются поселить вместе с простолюдином. Это противоречит моему пониманию дворянской чести.
— Господин проректор так распорядился. Я ничего не могу сделать, — снова забухтел комендант.
— Достаточно, комендант, — остановила Свента новый поток слов. — Вы же слышали барон, решение может принять только проректор, какой же смысл кричать на коменданта? К тому же мне говорили, что такова политика академии. Здесь мы все — только студенты, а в будущем — коллеги или боевые товарищи. Простолюдины, успешно закончившие полный курс академии, возводятся в дворянское достоинство. Так что думайте, барон. Думайте.
