Мы «с кровью» оторвали взгляды друг от друга и посмотрели на окружающих. Тишина стояла — цикад было слышно. Молодые егеря смотрели на нас с недоумением, ветераны — с глубоким уважением и пониманием. Капитан, который тоже оказался в числе наблюдателей, выдохнул и сказал:
— Красивый бой. Настоящее искусство. Позволено мне будет узнать, где так учат?
— Я учусь на последнем курсе факультета боевой магии столичной академии, — опередив меня, начала рассказывать свою легенду Свента. Вероятно, афишировать обучение в схоле невидимок было нельзя. — С детства занимаюсь боевыми искусствами, ну и мужа приобщила.
— А, так вы — будущий командир боевой пятерки личной гвардии короля, — понимающе протянул капитан, затем улыбнулся: — У нас тут немного попроще, но тоже неплохо учат.
— Не сомневаюсь, господин капитан, — улыбнулась в ответ Свента. — Здесь наверняка найдется много достойных соперников, с которыми интересно позвенеть клинками… Вот, например, господин лейтенант обещал нам с мужем преподать пару уроков…
К чести дамского угодника, он не стал прятаться за спины товарищей. Смело вышел вперед и поклонился.
— Я еще более восхищен вами, леди. Мало того, я в полном восторге! Однако прошу простить мне мою бестактность. Вы с мужем преподали мне славный урок.
На этом инцидент был исчерпан, а мне пришлось долго рассказывать жене, откуда у меня взялись боевые рефлексы и каким образом я научился входить в боевой транс. Под конец я клятвенно пообещал придумать что-нибудь, чтобы и она могла использовать ускоренное восприятие с подпиткой от амулета. Вот и еще один вопрос к Финь Ю.
С сунцем мне вскоре удалось связаться днем, когда Свента прилегла вздремнуть. Наставник выслушал рассказ о моих достижениях в построении шаров с каменным лицом — их всех там, в империи Сун, учат этим каменным лицам, наверное, — и вынес вердикт:
— Лентяй. Ты не работаешь в полную силу. У тебя талант, и ты решил, что это заменит напряженный труд. Так ты мало чего достигнешь. Я покажу тебе шестнадцать узоров, из которых ты составишь пирамиду. Срок тебе — десять дней. Не уложишься — можешь со мной больше не связываться. Мне недотепы и бездельники в учениках не нужны. Таких везде как грязи. — Он остановил мой порыв оправдаться и пояснил: — Меня не интересуют обстоятельства. Ты должен тренироваться в любой момент времени, каждый день и час, даже когда занят делом. Причем это даже предпочтительнее, так ты будешь учиться концентрировать внимание на нескольких объектах сразу.
Далее он отсоветовал устанавливать связь с детьми до года — даже незначительная потеря ими энергии может негативно сказаться на здоровье. Идею научить жену произвольно использовать ускоренное восприятие с подпиткой от амулета он всецело одобрил, а по поводу регенерации Норбиано покачал головой и рекомендовал не терять его из виду — запомнить особенности узора и периодически проверять состояние здоровья. Кстати, после использования ускоренной регенерации, по его словам, егерь не должен так уж сильно стареть. Все это будет происходить соответственно регенерации излечиваемой части тела. Вот если тот свалится со скалы и расшибется чуть не насмерть, тогда полгода-год жизни действительно потеряет. Напоследок наказав не лениться и больше работать над собой, Финь Ю прервал связь.
Ирритано вернулся из столицы, переполненный впечатлениями, рассказами наших бабушек и подарками для родных и… любимой девушки — вот что его держит здесь крепче любого якоря. Слава богам, с дочкой все хорошо, скучает по маме и папе, ждет их домой в ближайшие дни.
С передачей больничных дел мы управились быстро, так как по лечебной части, собственно, передавать было нечего. Травник от души поблагодарил меня, помощницы немного всплакнули перед расставанием, а повар напек в дорогу пирожков с яблоками.
Вечером перед отъездом к нам заглянул Норбиано с женой, неизменным дедом и… бочонком бардиньяка с довеском в виде домашних закусок… В общем, весь следующий день, уже в пути, мы с женой только и делали, что отсыпались в карете.
Через шесть дней наш кортеж, состоящий из герцогской кареты Свенты и наемного экипажа для графини со слугами, благополучно прибыл в столицу. За время пути жена ближе познакомилась с Олисией. Подивилась ее специфическому жизненному опыту, основанному на рыцарских романах, и, пожалев девушку-подростка, одну в чужой стране, предложила пожить у нас в гостевых покоях. Капитан охраны выразил свое одобрение — так легче охранять все объекты, в том числе и Лесиозу.
На пороге нас встретили обе бабушки. Они пролили море слез и долго не выпускали меня из объятий. Особенно мать. Через некоторое время обе одновременно — спелись прямо — охнули и поспешили уйти распорядиться об обеде. Заодно присмотреть, чтобы все было в порядке.
Прямо с дороги прорваться к дочери мне не удалось. Свента возмутилась — куда, дескать, в грязной одежде и с немытыми руками. Заставила сначала принять душ, критически осмотрела и наконец торжественно привела в детскую. Там мне протянули конвертик, который я бережно взял в руки. Кто был отцом, знает, какие сильные чувства охватывают в этот момент: радость, нежность, любовь. Смотришь на этот комочек и знаешь: вот оно, счастье, вот оно, будущее. Буквально в твоих руках. Я держал ребенка, как драгоценную вазу тончайшего фарфора, и не хотел отдавать, настолько мне было с ним тепло и хорошо. Наконец-то я дома.
— Здравствуй, доченька.
