- Да что вы, Лукерия Ильинишна! Я перекинусь и в два счета доберусь!
Пожилая женщина, сверкая хитрыми глазами из-под полуопущенных ресниц, всплеснула руками, приложив оные к груди:
- Да ты что такое говоришь, Ромочка, я же буду волноваться!
Даже я видела, что бабушка играет на публику. Дикому было достаточно лишь потянуть носом, чтобы учуять ложь, но тот отчего-то покладисто согласился переночевать на ферме. В нашем доме. Под одной со мной крышей!
О, моё бедное сердце - оно же выпрыгнет из груди от первого ночного шороха. Может, сообщить, что я буду волноваться не меньше, если перевертыш, наоборот, останется здесь?
Пока размышляла, деятельная бабушка уже начала готовить дополнительное спальное место. Стоило сразу понять, что кроме дивана в гостинной положить оборотня некуда. Не на коврик же у двери, право слово! Тем более медвежья туша туда банально не поместится.
Меня вариант с диваном смущал. И не только оттого, что тот находился аккурат напротив двери в мою комнату. Куда больше волновал факт того, что на этом диване я пролежала целый день, однозначно оставив на нем свой запах. Если проводить параллели с животным миром, альфа-самцы плохо относятся к чужим меткам. И очень бы не хотелось, чтобы один конкретный самец точил на меня клык оттого, что аромат кожи, волос, да и банальные духи раздражали его тонкое обоняние, мешая спать. Но иного варианта, увы, не было - постель хранила куда как больше ароматов. Эх, что же мне днем на стуле не сиделось?
Все опасения, правда, так и остались при мне - Ромочка стоически принял заботу бабушки, позволив той самой разложить и заправить диван, и ничего не сказал по поводу чужих спальных мест, противопоказанных чутким оборотням. Я тоже не возникала по данному поводу, скептически изучая постельное белье в мелкую розочку, на котором предлагалось спать мрачному мужчине в черном. Почему-то, представляя медведя в цветах, хотелось смеяться. Нервное, видимо.
Бабуля со своим ненаглядным Ромочкой продолжали о чем-то говорить за кухонным столом, когда я по-тихому сбежала к себе. Сна не было ни в одном глазу, но я с головой накрылась одеялом и зажмурилась, мысленно пытаясь абстрагироваться от наличия смертельно опасного дикого за дверью. Впрочем, дверь нельзя считать препятствием - он с легкостью входную вынес, межкомнатная и вовсе не проблема - дунет, плюнет, и та мигом вывалится из дверной коробки.
Тревожным сном я забилась уже под утро, всю ночь прислушиваясь к звукам из гостинной. Мрачно отмечала, что перевертышу тоже спалось неспокойно, он постоянно ворочался и тихо порыкивал, заставляя моё трепещущее сердечко замирать от страха. После этой поездки нужно кардиологу показаться - тахикардия на лицо. В остальном ночью было тихо - никто ко мне не ломился с ожидаемыми репликами в стиле "Кто спал на моей кровати?". Устав ожидать нападения, дергаясь от любого изменения мужского дыхания, я позорно уснула.
Несмотря на то, что легла почти на рассвете, встала часа через два, самой первой. В комнате было скучно - сбегая, я забыла в гостинной и книгу, и планшет, а телефон разрядился, причем зарядку тоже оставила где-то в другой комнате. Пришлось выходить и тихонько, на цыпочках, красться за каким-нибудь гаджетом, стараясь не разбудить дремлющего хищника. Правда, около медведя остановилась, как вкопанная, прикипев взглядом к мирно спящему мужчине.
Большую перьевую подушку в розовой наволочке он отбросил в сторону, одеяло тоже смял и придвинул к спинке дивана, так что зрелищем "оборотень в цветах" насладиться я не смогла. Зато насладилась иным. Чисто эстетически, он был прекрасен. От смоляной макушки до аккуратных пальцев на ногах, свисающих со слишком короткого дивана. Черные боксеры особо ничего не скрывали, так что жар бросился мне в лицо, а затем волной прокатился по всему телу, учащая дыхание и сердцебиение. Хорошо еще, что перевертыш лежал на животе, иначе я смутилась бы окончательно.
Любовалась рельефной спиной, мерно поднимающимися при каждом вздохе широкими плечами, сильными руками, обхватившими ворох диванных подушечек... Лицом дикий зарылся в этот ворох, глубоко дыша и счастливо улыбаясь. Кажется, кое-кто ни капельки не возражал, что ему досталась чужая постель.
Только я перевела дух, спокойно позавтракав в одиночестве и решив, что оборотень в принципе не представляет опасности, как выяснилось, что на ночь глядя бабушку озарила очередная идея по проверке моих слабых нервов в суровых полевых условиях. Хорошо, что я успела перекусить - после такой новости кусок в горло не лез.
- Мила, доброе утро, а ты уже собираешься? - заглянула на кухню тщательно причесанная и одетая бабушка. Наряд был каким-то непривычным - вместо длинной юбки укороченные штаны, на ногах мокасины, на голове широкополая шляпа. Будто в поход собралась.
- Доброе утро, бабуль, - улыбнулась я, еще не чувствуя подвоха. - А куда надо собираться?
- Как куда? - притворно изумилась бабушка, хотя меня в свои на сегодня планы не посвящала. - В общину, разумеется! Ромочка любезно согласился проводить и устроить незабываемую экскурсию - никакие местные гиды такого не покажут!
Я побледнела, а к горлу подкатила тошнота со вкусом омлета с беконом и апельсинового сока. Внутренности сжались от страха.
Одного дикого рядом я худо-бедно смогла вынести, пускай и с ущербом для нервной системы. Но целая община?! Это уж слишком!
- Я никуда не пойду! - категорично заявила я тихим, помертвевшим голосом.
- Ох, Мила, ну чего бояться? Никто тебя там не съест! - разулыбалась бабуля, но от своеобразной шутки мне стало только хуже - началась дрожь. Паника подступала неминуемо, я бы даже закричала или разревелась бы, но тут на плечи легли тяжелые ладони. Горячие, почти обжигающие сквозь тонкую футболку. Шумный вздох был знаком - это дыхание я за ночь изучила, как свое собственное. Оборачиваться не хотелось - вдруг он так и не одет? Но и скидывать с себя мужские руки не спешила - они странным образом успокаивали.
- Я не дам вас в обиду, - уверенно подтвердил бабушкины слова дикий, крепче сжимая мои плечи. - Вы под моей защитой.
Улыбка бабули стала особенно лукавой, с эдаким намеком, но я не обратила на это внимания, думая лишь о том, нормально ли слепо доверять оборотню, ведущему нас в свою общину, как Сусанин поляков в дремучие болота. Может, парочка туристов из группы сойдет за естественную убыль, и нас даже искать не возьмутся?
Накручивать себя я могла сколь угодно долго, но собрались мы в кратчайшие сроки. Из дома бабушка вывела меня едва ли не за руку, а я запоздало пыталась упираться, подгоняемая в спину идущим позади Ромочкой.
Близость перевертыша сейчас пугала больше, чем свора оборотней потом, так что я прибавила шагу, стараясь держаться от медведя как можно дальше, а то с ним рядом даже дышится тяжелее и сердце пускается вскачь.
Община проживала где-то в глубине непролазной чащи, вдали от цивилизации и всех её благ типа электричества, интернета и сотовой связи. Wi-Fi отключился, стоило нам выйти за измалеванный бесполезными рунами забор. Оператор, исправно снабжавший меня 4G даже в глубинах метро, умыл руки спустя минут пятнадцать нашей лесной прогулки. Всё оставшееся время я шла мрачная и недовольная, дыша в спину бодрому медведю и не менее бодрой бабушке, которые умудрялись о чем-то вдохновленно разговаривать, не обращая внимания на то, что я открывала у себя уже даже не второе, а какое-то десятое дыхание, силясь не то что догнать, а хотя бы держать эту сладкую парочку в зоне видимости.
