— А дальше? — прозвучал над ухом вкрадчивый голос.
От неожиданности я подпрыгнула, в прыжке развернулась и выставила руки в защитном плетении. Точнее, попыталась, поскольку магии у меня сейчас не было ни капли.
— И? — издевательски спросил призрак. — Дар-то того, тю-тю. Профукала.
Он сидел на спинке кровати, помахивая ногой в воздухе. При движении от шпоры на сапоге отделялись крошечные дымные облачка, которые тут же поднимались и впитывались в его же руку: ни кусочка эктоплазмы призрак терять не желал.
— Что делает мужской призрак в женском монастыре? — невольно возмутилась я. — Это уже вообще ни в какие рамки! Мало того что заперли, так еще и наедине с мужчиной.
— Тете пожалуйся, — невозмутимо посоветовал призрак, — тогда тебе останется только второй вариант. Или третий.
— Третий? — невольно заинтересовалась я. — Какой третий?
В моем положении любой дополнительный вариант не лишний.
— Дом для скорбных рассудком. Видишь ли, огонек, меня здесь никто не видит. А если кто-то начинает видеть то, чего больше никто не видит, значит, у него голова не в порядке.
— Этот, третий, мне не подходит.
Призрак подбросил в воздух шляпу, проткнул рукой, покрутил и вернул на голову. Перо на шляпе элегантно качнулось и замерло.
— Тогда возвращаемся к вопросу «А дальше?».
— Вылезу в окно и удеру.
— Удерешь? — он гадко захихикал. — Через стены в три твоих роста? Проход один, и ты его видела. На ночь все это окутывается охранными заклинаниями.
Это уже ценная информация, которой так не хватало для спасения. Новый план начинал разрабатываться на лету.
— Только на ночь? Значит, пока их нет?
— Стены ровные, гладкие, непротыкаемые. Магически усиленные. Калитка уже заперта. Кстати, отпирается только по указанию настоятельницы.
Казалось, призраку нравится разбивать чужие планы. Сидит, ухмыляется и выглядит совершенно счастливым. Прямо физически чувствуется, как от него в разные стороны расходятся лучи довольства. Поди и подпитывается от чужого горя.
— Не соблаговолит ли лорд выйти вон?
— Не соблаговолит. Мы же заперты, запамятовала, огонек?
— Можно подумать, для вас это проблема. — Я помахала руками изгоняющим жестом. Пусть магию привлечь не могла, но смысл от этого не менялся. — Кыш!
Призрак невозмутимо откинулся к стене, чуть в нее уйдя, снял шляпу и повесил рядом с собой на спинке кровати, словно устраивался здесь надолго. Я подхватила облачение послушницы и хлестнула по нему.
— Кыш! — раздраженно повторила, уже понимая, что никуда он не уберется: моего удара призрак даже не заметил. Тряпка прошла через него, лишь чуть замедлившись.
— Если я кыш, то ты так и застрянешь в монастыре, а вот если мы договоримся…
— О чем?
— О побеге. Общем. — Важная мина на лице показалась не слишком выразительной — сказывалось отсутствие красок и общая полупрозрачность. — Ты помогаешь мне, а я — тебе. Мне тоже нужно отсюда уйти.
— Призраки же привязаны к месту упокоения?
— Не в моем случае, дочь моя, — сказал он, явно кого-то копируя, настолько отличалась эта фраза от его обычной речи. — Грубо говоря, огонек, меня к этому месту насильственно привязали. Твоя задача — отвязать.
— Но у меня Дар заблокирован. Кстати, вам не говорили, что сидеть в присутствии дамы неприлично?
— Можешь тоже сесть. — Он милостиво указал на кровать, которая станет моей, если мы не договоримся. — Вообще, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу, дарую тебе право сидеть в моем присутствии.
Фраза была знаковой. Такими правами обычно разбрасываются короли — и короне ничего не стоит, и одаряемый счастлив.
— Значит, вы…
— Франциск Первый.
Изображение Франциска Первого я видела неоднократно — и в учебниках по истории и магии, и на золотых монетах. И надо сказать, что призрак если и походил на давно почившего короля, то весьма приблизительно. И нос побольше, и волос поменьше.
— Не очень-то вы на него похожи, — фыркнула я и села напротив, на противоположную спинку кровати, которая была даже немного выше, из-за чего я смогла посмотреть на собеседника сверху вниз. — Франциск Первый был куда представительнее.
Поначалу я хотела сказать «красивее», но потом решила, что призрак может оскорбиться и исчезнуть. Король он или нет — его помощь не будет лишней, если он знает, как отсюда выбраться.
— Какой есть, — он рассмеялся. — Не стоит судить по изображениям. Знаешь, огонек, художникам свойственно приукрашивать.
— А монеты? Профиль на монетах тоже не ваш.
— Мой — не мой, — отмахнулся он. — Давай будем решать, похож ли я на себя, когда выйдем отсюда?
— Но это возвращает нас к тому, смогу ли я что-то сделать без магии.
— Сможешь, разумеется, иначе бы я не просил. В часовне ларец с мощами Святого Варсонофия. Одна из костей — моя. Ее нужно изъять.
— Ваше Величество, если обнаружат мою причастность к осквернению, постригом не отделаюсь.
— То, что кости нет, даже не заметят.
— Заметят.
— Хорошо. Тогда заменишь на точно такую же. Я даже знаю, где взять.
— Могилу раскапывать не буду, — подозрительно уточнила я.
Этак попытка удрать не удастся, а я вляпаюсь по полной программе: осквернение мощей, осквернение могил, осквернение еще чего-нибудь — уж при развитом воображении призрака он непременно найдет, что осквернить. Может, это вообще происки монастыря, чтобы вынудить меня на постриг?
— Между прочим, помощь короне — долг каждого подданного, — напомнил призрак.
— Между прочим, тому, что вы Франциск Первый, нет ни одного доказательства. А кость в ларце с мощами Святого Варсонофия вообще намекает на то, что вы — как раз этот самый Варсонофий, пытающийся меня сейчас склонить к постригу. Судя по его жизнеописанию, жулик был еще тот.
Мои логичные доводы произвели на призрака неизгладимое впечатление. Он вытаращил глаза и даже немного потерял форму.
— Что? У Варсонофия был кривой нос, чтоб ты знала! — заорал он так, что я от испуга чуть не свалилась с кровати. — И ноги тоже кривые! Да он вообще никакой не святой! Так, сплошная профанация! Меня давно так никто не оскорблял!
— Мне он тоже не нравится, — скромно вставила я. — Но предложение осквернить могилу в монастыре говорит против вас.
— Я не предлагаю ничего осквернять. Нужно взять косточку со скелета, валяющегося в потайном ходе, — чуть остыл призрак. — А потом заменить в ларце. Замену никто не заметит. Где здесь можно углядеть осквернение, огонек?
— А скелет чей? — подозрительно уточнила я.
